Я вдыхала пряный мужской аромат и рисовала пальцем по коже груди, иногда задевая бусинки сосков. Я впервые смогла рассматривать его при дневном свете. За окном бурлила жизнь. А здесь, в тишине душноватой комнаты, наполненной вязким запахом секса, я отчаянно хотела побыть подольше со своим мужчиной, если же повезёт продолжить приятный марафон.

Я становилась жадной и падкой на это тело, на удовольствие, которое оно мне дарит. Хотелось облизать кожу, покрытую испариной, пока она не высохла. Может, это последствия моего одиночества, что я несла долго одна, скорбно, как личное горе, не делясь им ни с кем? А сейчас я влюблена. Мне открыли двери в сексуальный мир. И я не могла насытиться. Смущалась и, откровенно говоря, боялась, что меня не поймут. Кто его знает, какие заморочки бывают у мужчин этого века?

Генри молчал. Или не хотел отвечать, или нечего было говорить. Он просто притянул меня к себе и поцеловал в макушку. Я почувствовала разочарование.

– Ладно, пойду приму ванну, – сказала я и хотела встать, откинув одеяло.

Стройное поджарое тело, представшее моему взору, заставило смутиться от вспыхнувшего желания. Я загорелась, как сухая солома.

– Или сюда, – потянул меня к себе Генри. Но я не хотела просто лежать бревном.

– Подожди, – выдохнула я.

– Хочешь посмотреть? – ухмыльнулся мужчина и полностью откинул одеяло, открывая вид на длинные ноги и пах. Густая поросль коротких волос служила гнездом для длинного гладкого члена с круглой утолщённой головкой. Я провела пальцем по рёбрам, погладила живот, растопыренными пальцами придавила его, ощущая упругость пресловутых кубиков. Прошлась пальцем по стволу, взяла в ладонь яички. Генри шумно вздохнул. Мне понравилась его реакция. Я смотрела во все глаза, перекатывая в ладони драгоценные шары, наблюдая, как меняется лицо мужчины – от ошеломлённого до страдальческого. Он резко открыл горящие тёмным огнём глаза. Убрала руку. Но он перехватил её длинными пальцами.

– Потрогай меня ещё. Пожалуйста, – хрипло попросил он.

Я послушалась. Только сделала по-своему. Прошлась широким мазком языком по солоноватой коже оживающего члена.

– Господи, Маша!? Что ты делаешь? – вскрикнул он, дёрнувшись, как под током.

– Не нравится? Извини, – выпрямилась я и отвернулась, чтобы сползти с кровати с другой стороны.

– Не смей уходить. Вернись обратно, – резковато заявил муж.

– То – «что ты делаешь», то – «не смей уходить». Может, разберёшься в своих желаниях? – с обидой произнесла я.

– Прости. Это просто неожиданно для меня. Такие вещи делают только…

– Что замялся? Проститутки?

– Я этого не говорил, – возмутился муж.

– Ты не готов к откровениям. Жаль. У меня желание пропало. Хотела порадовать тебя и себя заодно.

– Пожалуйста, вернись. А я тебе расскажу о том, что меня тревожит.

Растерянное, раскрасневшееся в предвкушении лицо, и его робкая попытка заинтересовать предложением. Жаль мужика.

– Эх! Была не была. Один мудрый человек сказал, что ничего нет постыдного и запретного в том, что приемлют оба партнёра в постели. Речь шла о сексе, между прочим, – я подтянулась, поцеловала мужа в губы и сползла вниз. – Учти: я это делаю впервые. Мне интересно, какова будет твоя реакция и понравится ли мне мой новый опыт.

Взяла в руки член. Провела рукой вверх-вниз. Затем поцеловала головку, лизнула языком.

– На вкус необычно. Но не противно, – прокомментировала я свои действия.

Генри же нервно хохотнул.

Продолжила свой эксперимент. Движение головой становились быстрее, губы сползали всё ниже, пока не уткнулась носом в пах, а головка не упёрлась в глотку. Я замерла, пытаясь заглушить спазмы тошноты, а мужчина подо мной задыхался.

Когда я сделала ещё одно размашистое движение, снова насаживаясь по полной, он издал низкий рык и зарылся рукой в мои волосы на затылке. Почувствовав, что член увеличился немного, я успела его вытащить и закончить всё рукой. Сперма стрельнула молочно-вязкой струёй, после вытекая толчками.

– Ты невероятна, милая. Не смотри на это, иди сюда.

Генри смял мои губы в жестком поцелуе. Затем посасывал их, кусал. Гладил слегка дрожащими руками лицо, шею, мял ягодицы, груди, терзал соски губами и зубами, пока опять не возбудился. Резкий поворот – и меня поставили в коленно-локтевую.

– Моя девочка любознательна и чувствительна. Ты раздраконила меня. Хочу отыметь тебя так, чтобы ходить не могла, – жарко шептал мне на ухо муж, и добавил ещё кучу непристойностей, что странно было слышать, но заводило до ужаса.

Удар по ягодице заставил взвизгнуть. Не больно, а странно и возбуждающе. Почувствовала, как головка коснулась входа.

– Я люблю тебя, Маша.