– Всё замечательно. Кстати, я узнала, что комнату продали. Мне жаль.

– Ничего страшного. Это небольшая плата за покой. Если что, даже не скрывайте, что меня видели. Не геройствуйте. Они не доберутся до меня и не навредят. Обещайте!

– Хорошо. Будь счастлива, девочка. Ты заслужила счастье.

– Едем в банк? – спросила Анна, когда я села в машину. Она ждала меня во дворе.

Я открыла паспорт, за отворотом обложки нашла карту.

– Нет. Оплатим покупки карточкой. Поехали в магазин. Нужно одеться.

Шопинг прошел на ура. Много вещей я не стала покупать. Надежда на то, что смогу вернуться, не покидала. Я старалась отгонять от себя тоску и ненужные мысли. Впадать в депрессию не имело смысла.

Купила и подруге подарок. Красивую сумочку. Вспомнила, какие ридикюльчики носят (носили) в прошлом.

Выбор был большим. Вот и приобрела для Лиззи сумочку со стразами, и себе с бисером.

Из вещей купила кашемировый палантин, длинную, до пят, юбку и шёлковую блузу, классические туфли на низком каблуке. Не надо пугать местных своей экстравагантностью. Если, конечно, я смогу пройти.

Я бы много чего приобрела, но как бы я выглядела с большой сумкой с вещами, направляясь на кладбище? Единственная роскошь, что себе позволила – это золотые часы, размером с десятикопеечную монету, с крышечкой.

Время бежало быстро. Я всё порывалась покинуть дом Анны, но она мне этого не позволяла.

– Снимешь ты квартиру, придётся тебе обживаться. Вещи будешь ненужные приобретать, на работу устроишься, – заявила она, на что я протестующе вскинула голову. – Пришлось бы. Если ты задержишься ещё немного, начнёшь сходить с ума от одиночества. Придётся выходить в люди. Маша, я знаю, что говорю. С этим одному справиться очень тяжело. Поверь мне.

На всякий случай отдала карточку с кодом Анне, вместе с паспортом.

– Если что, снимешь деньги и откроешь новый счёт. Всё равно там немного. Я хотела бы, чтобы ты их использовала. Напечатай свою историю про девушку, что нашла любовь в прошлом. Это моя просьба.

Прошло уже лето, наступила осень. Золото и багрянец сменили долгие моросящие дожди. Я держалась, как могла. Иногда, слёзы смешивались с дождевыми каплями. Так легче было себя обмануть.

На кладбище я ходила всё реже. Пришло время подумать о том, что мне стоит уже искать квартиру и работу. Анна вновь воспротивилась и я не стала спорить. Весь день сидела у окна, укутавшись в плед, делая вид, что читаю. Ночью уходила наверх и долго лежала без движения и мыслей.

Несколько раз порывалась прочитать про графов Пэмбрук, но становилось так страшно, что я не отваживалась. Вдруг, он женился, и у него куча детей? Но это не так страшило, как информация о том, что родился такого-то и умер такого-то. Я этого точно не переживу.

Вчера так долго гуляла у реки, что умудрилась простыть. Высокая температура, боль в горле, озноб, кашель – на меня обрушились все прелести болезни и паршивого состояния.

Ночью мне приснился сон. Я видела Генри. Он сидел в кабинете, опустив голову и разглядывая свои длинные красивые пальцы. Вдруг он поднял голову и посмотрел мне прямо в глаза.

– Нет. Я знаю, что она жива. Я чувствую это.

Он как будто бы слушал кого-то, всё больше хмурясь от услышанного.

– Да. И сегодня собираюсь сходить. И каждый день буду ходить. До конца жизни. Она вернётся ко мне, я знаю.

Меня вырвало из сна. Я горела. Горло будто сдавило удавкой. Трясло мелкой противной дрожью. С решимостью камикадзе стала одеваться. Напялила вещи, что надевала каждый раз, когда ходила на кладбище. Захватила сумочки, нацепила часы на руку.

– Сегодня последний день, Генри, когда я иду к тебе. Больше не приду. Я даже похоронить себя там не позволю. Лучше дождись меня.

Глава 39. Боль возвращения

Маша

Было ещё очень рано, когда я покидала дом.

– Уходишь?

От неожиданности я подпрыгнула на месте.

– Анна, – вздохнула я. Коленки всё ещё тряслись. Но не от страха, а от слабости. – Ты меня напугала.

– Маш, ты болеешь. Тебе сейчас надо быть в тепле, а не в слякоть и в дождь по улицам мотаться.

– Чаем напоишь? – спросила я, выглядывая на улицу через окно.

Темно, но, на горизонте появилась светло-серая полоска. Начинался новый день. Ещё один, без Генри.

– Конечно.

Мы уселись за стол в стильной кухне. И я чувствовала себя здесь лишней.

– Ты всё же решила сегодня сходить туда?

Я молча кивнула. Мы обе знали о чем идёт речь.

– Я подвезу тебя. И не возражай! Автобуса ты не дождешься. Промокнешь. Такси долго будет добираться. А я хочу тебя проводить, – грустно улыбнулась мне женщина.

Мы пили чай, и нам было уютно вот так молчать.