– Не переживай, он все соберёт. И вообще всё соберёт, – обращаю внимание на стол Ники: перьев там уже нет, значит, Марк Аврелий до них добрался.

– Поесть что-нибудь осталось? – спрашиваю я и, не удержавшись, зеваю.

***

Так как спешить не надо, я сочетаю полезное с полезным: в непринуждённой беседе узнаю, что, скорее всего, именно из-за абсолютного щита результаты тестирования такие кривые. Разделывая очередной пирожок под голодным взглядом Ники, интересуюсь, почему Алоиз чуть заикаться не стал при упоминании моего земного происхождения и сразу выкатил гору сомнительных инструкций.

И узнаю, что инструкции эти такие идиотские, потому что их только что составили. До меня здесь училась девушка с Земли и всё с ног на голову перевернула до нескольких ремонтов Академии. И спасла мир. Теперь от меня ожидают чего-нибудь такого же эпического.

Но как? Конец света обычно раз в тысячелетие прогнозируют, на круглые даты. Даже по календарю Майя он отставал от христианского лет на двенадцать. То есть не через пару месяцев и даже не через полгода планировался.

Где я им второй конец света для предотвращения найду так быстро?

 

Если и превосходить предыдущую землянку, то в чём-нибудь другом. У неё, например, диплом об окончании Академии получен автоматом, а я сама экзамены сдам. Да и мало ли что может подвернуться, прославиться можно не только спасением мира, наверняка есть другие варианты.

Так что, поразмыслив над эмоциональным рассказом Ники о великой любви и великих сражениях, качаю головой.

– Нет, я пока просто учиться буду, магия – это же так интересно. И существа всякие необычные. Потом по другим мирам попутешествую. По мне это веселее, чем спасать мир. Тем более, меня хорошо проинструктировали, я в сокровищницу дракону не полезу, – заключаю я и откусываю пирожок. Ника сглатывает. В её глазах стоят натуральные слёзы. С трудом прожевав, умоляю. – Не смотри на меня так, съешь этот несчастный пирожок, ничего страшного не случится.

– Не могу, – вздыхает Ника, опуская печальный взор на тарелку с пирожками. – Диета у меня магическая, я когда получаю достаточно еды – перестаю её видеть и ощущать. Ни потрогать, ни понюхать – ничего не могу. Даже силой в меня не затолкать.

Водя рукой над пирожками, она пронзительно вздыхает. Оглядываю её пышный бюст, симпатичные щёчки:

– Слушай, а зачем ты на диете? Тебе мешает? Или из-за парня какого? Если из-за парня – не надо, глупо это.

Вздохнувшая Ника поникает ещё сильнее:

– Это из-за Санаду.

Жуй я сейчас пирожок – поперхнулась бы. А так переспрашиваю:

– Из-за Санаду? Влюбилась, что ли?

– Нет, – Ника отчаянно мотает головой. – Я… я… не из-за него, а потом оказалось, что не надо, и заклинание сняла, но Санаду оно забавляло, поэтому он снова на меня наложил заклинание диеты.

Ника всхлипывает. Глаза у неё огромные, в них – вселенская тоска, губы дрожат. Просто обнять и плакать.

Откладываю остаток пирожка. Я, наверное, пирожки больше есть не смогу. Даже одна: передо мной призраком будет вставать печальный голодный образ Ники на диете.

Цензурных определений этому клыкастому мечтанию жаждущих овампириться девиц нет. Ну разве так можно? Да у Санаду просто нет сердца!

 

Глава 15

– Это достойно мести, – отодвигаю блюдо с пирожками. – Симметрично жёсткого ответа. Что Санаду любит?

Широко распахнувшиеся глаза Ники даже от слёз просыхают.

– М-м-мести? Он же, он же менталист! Всё узнает и такое устроит! И он мой наставник, имеет право наказывать. И ещё он меня обращал, он принял за меня ответственность. – Ника понуро опускает голову. – Я не могу ему мстить. Никак. Даже если очень захочу…

– А у меня щит ваш абсолютный, я могу, так что если придумаешь не самоубийственные варианты – можешь обращаться.

У Ники становится такое лицо… и надежда, и мечта. Чувствую себя демоном искусителем. Но она мотает головой и опускает взгляд:

– Он узнает, это же Санаду, и будет только хуже. И мне, и тебе.

– Да ладно, – отмахиваюсь я. – Я здесь на довольствии, выгнать не могут, что он мне такого страшного сделает?

– Язвительный он очень, а границу не всегда видит, – абсолютно серьёзна Ника. – Кого хочешь доведёт.

– В эту игру можно играть вдвоём. – Пожимаю плечами и улыбаюсь: Марк Аврелий засёк припрятанный под моей пяткой орех и теперь, щекоча босую ногу хвостом, вытаскивает добычу. – Санаду ведь не женат?

– Нет.

– Вдовец? – уточняю на всякий случай, чтобы не проехаться по совсем больному, я же не отмороженная.

– Нет.

Марк Аврелий, вырвав орех, уносится под кровать Ники, где формирует дополнительную заначку. Я же выясняю информацию по будущему противнику:

– Есть у Санаду какие-нибудь особенности, которые можно высмеять?

Опять Ника смотрит на меня округлившимися глазами. У них тут на Санаду совсем управы нет? Или причина в том, что он её в вампира