– Ты старше, – напоминает Эзалон, и Санаду, выглядящий едва ли на земные тридцать, щёлкает пальцами.

Дверь открывается.

Волкооборотень Алоиз заглядывает в кабинет для совещаний, и в его жёлтых глазах плещется ужас:

– У нас проблема!

– И какая? – Санаду демонстративно отрывается от чтения документа. – Опять студенты на спор туалет разнесли или запачкали?

– Н-нет, – мотает головой Алоиз. – Мы восстанавливаем магические системы Академии после сбоя из-за битвы…

– А мы-то не знали, – изображает удивление Санаду и продолжает серьёзнее. – Хотя сами подписали распоряжение о проведении этих работ. И что случилось?

– Когда всё заработало, – Алоиз таращит жёлтые глаза, – мы обнаружили, что манок притянул мага из непризнанного мира и ещё какое-то существо. Энергии защитных чар хватило для наведения на

 

них частичного стазиса, а на оповещение о совершении призыва – уже нет.

– Ещё иномирец? – почти возмущён Эзалон. – В середине учебного года? Зачем включили манок?

– Мы манок не запускали, – разводит руками Алоиз. – Спонтанное срабатывание. Кажется, во время разрушения печати между мирами. Наверное.

Печать между миром демонов и Эёраном была разрушена во время великой битвы, закончившей войну тысячелетий. И случилось это не вчера.

– Иномирец так и висит в частичном стазисе? – уточняет Санаду. Алоиз кивает.

– Кажется, кому-то последнее время было скучнее, чем мне, – тяжко вздыхает Санаду.

Пока соректоры переглядываются, Алоиз выскальзывает в коридор и прикрывает дверь, чтобы ему этого неизвестного иномирца не поручили – этим двоим только возможность дай свои обязанности на кого-нибудь переложить.

– Ты, кажется, скучал? – Эзалон улыбается Санаду.

– У тебя лучше получается иномирцев отваживать.

Они должны убеждать призванных учиться, но после их объяснений многие предпочитают вернуться домой, при этом попечительский совет даже проверкой памяти отказавшихся не выявит нарушений: ну не прониклись объяснениями о прелестях магического мира, бывает.

– И у меня случаются осечки, – Эзалон довольно хмыкает. – Но сегодня твоя очередь избавить нас от бумажной волокиты.

С бюрократией в лучшей Академии мира просто беда. Санаду задумывается:

– Отстойник для иномирцев закрылся, так что отказ могут не принять.

По уставу Академии иномирцы вправе отказаться от магии и вернуться домой, хоть это и стоит им памяти об Эёране, а возвращают их при следующем схождении миров, и тут как повезёт – схождение миров событие не ежегодное.

– Ничего, придумают что-нибудь, – отмахивается Эзалон. – Новая форма для получения субсидий на пришлых бьёт все рекорды по

 

сложности заполнения. Сходил бы ты, показал клыки и получил расписку об отказе от обучения.

Вместо согласия Санаду выставляет кулак, предлагая решить всё на камень-ножницы-бумага. Этому способу он научился на Терре, как и подкидному дураку.

Эзалон вызов принимает.

– Камень! Ножницы! Бумага! – качает кулаком Санаду и выбрасывает ножницы.

Ножницы тупятся о камень.

– Удачи! – желает Эзалон поднимающемуся Санаду. Воодушевлённо помахивает победившим кулаком. – Так всё распиши, чтобы и мысли учиться здесь не возникло.

– Я постараюсь, – Санаду останавливается у двери. – Но у меня сегодня несчастливый день, успешного завершения встречи гарантировать не могу.

– Зубы покажи – это хорошо работает! – советует ему в спину Эзалон, вынимая бланк, чтобы пожертвовать карточный выигрыш на нужды Академии драконов.

Ну а Санаду отправляется пугать потенциального студента. Или студентку…

 

Глава 3

Зависаю в неизвестности… И это не фигура речи: парю в мутном пространстве. Ни пошевелиться, ни вдохнуть. И почему-то это не пугает. Медленно ползут мысли… то ли, как бабушку, инопланетяне приобщают меня к эксперименту оплодотворения, то ли, как предрекали, из-за наследственности у меня крыша потекла. Основательно.

Созерцание неравномерности окружающей мути нарушает смутное движение в ней.

Ну хоть что-то происходит!

Муть вздрагивает. Уплотняется, оседает на коже ощущением сковывающего меня стекла. И только крепче сжав ручку переноски, вдруг осознаю, что снова могу двигаться.

Практически одновременно с этим серая пелена осыпается осколками полупрозрачных кристаллов, и я вместе с переноской оседаю на них, глубоко и резко вдыхаю спёртый воздух.

Перед глазами слегка плывёт, поэтому не сразу удаётся разглядеть стоящего в нескольких метрах от меня… человека?

У моего похитителя чёрные глаза, бледное лицо, костюм в стиле викторианской Англии и поднос с двумя бокалами.

В одном пузырится шампанское, в другом алеет нечто похожее на кровь.

Мы в просторном зале. Похоже, он высечен в скале. С потолка нисходит свет.