— Ещё бы ему не расстраиваться. Твой фамильяр знает, что ты не хотел его создавать, что он тебе не нужен, что вместо помощника он для тебя обуза… Точнее он так думает, потому что ТЫ так думаешь… — Соу хотел задать вопрос, но знахарка его опередила. — Я уже поняла, что ты в магии полный ноль, поэтому скажу основы основ: фамильяры полностью ассоциирует себя с хозяином. ТЫ смысл и цель его существования. Ни больше, ни меньше…

- @#$%^… - Соу не за метил, что выругался по-русски. — И что мне теперь делать?

Гория подошла к огромному шкафу, где хранила разную домашнюю утварь и достала бутылку со знакомой настойкой. Налив себе, она немного поколебалась, но всё же достала вторую рюмку.

Только после того, как алкоголь был налит и выпит, она начала говорить.

— Во-первых, перестань расстраиваться. Первые недели фамильяры ещё не умеют отделять свои эмоции от эмоций хозяина. Так что, рядом с ним старайся быть в хорошем настроении. — Бесстрашный кивнул, подтверждая, что это он понял. — Во-вторых, что сделано — то сделано. Прими факт его существования и не жалей ни о чём. И в-третьих, ты зря считаешь его слабым и беспомощным. Мелкий наглец, в отличии от тебя, довольно-таки смышлёный, а по силе… У него уже маны не меньше чем у меня. По весне или даже в конце зимы ему уже не будет страшна ни одна кошка или собака. Я бы даже предположила, что он сам сможет задрать молодого волка… Тебе не нужно он нём заботится или опекать, он справится из без твоей помощи.

Пока Бесстрашный переваривал полученную информацию, знахарка размышляла о второй порции спиртного.

— И всё-таки. Что мне с ним делать? — Соу вздохнул и посмотрел на Горию. Чувство собственной ненужности были слишком хорошо ему знакомы по прошлой жизни…

— Оставь его мне. — Женщина пожала плечами. — Будет помогать по хозяйству: зелья маной напитывать, посадки от грызунов и других вредителей охранять, писульку какую в деревню отнести, — мало ли чего… — Захмелевшая знахарка, стала намного добрее и, даже, перестала ругаться на Соу. — …Только не забудь дать ему имя.

***

В усадьбу Соу вернулся не в лучшем настроении. События с фамильяром направили его мысли в сторону нерождённого ребёнка, оставленного в столице.

То, что у малыша будут, точнее проявятся, магические способности, Соу не сомневался. Как жителю двадцатого века, ему было очевидно, что магия — это не талант, а навык. Если ребёнка учить — он научится. Если не учить — не научится, — всё просто.

Ещё он не сомневался в Мирае. Зная, какой у дитя потенциал, она будет голодать, пойдёт на панель, откажется от сна, но сделает из своего дитя сильнейшего магистра Керрии. В этом Соу был уверен. В чём он уверен не был, найдётся ли у магистра Квиллис место родительским чувствам в перерывах между обучением, тренировками и заработком денег? Но не ему осуждать кого-то.

Пусть фамильяр это лишь инструмент (их даже не считают вполне животными), но Соу почувствовал неподдельную тоску у этого маленького живого существа. И всё равно, решил отстраниться; побоялся брать на себя ВСЮ ответственность за мелкого.

Бесстрашный мог бы найти десяток вполне логичных причин, почему сейчас он не может завести фамильяра, но ведь в тот момент он о них даже не подумал. Так что, если считать это учениями, Бесстрашный их провалил. Из магистра Квиллис родитель всяко лучше него…

Если бы в тот вечер приехал ещё и Роб с дружками, Соу, в лучшем случае, послал бы их куда подальше, но юный барон Ситтис не “осчастливил” его своим визитом.

А на следующий день у Бесстрашного голова уже встала на место. И не последнюю роль в этом сыграл сам крысёнок.

Когда следующим утром Соу пришёл к Гории, магический фон в доме и на грядках был ещё достаточно высок, а поддерживать смертельно опасную концентрацию рядом с уже мёртвым деревом тоже смысла не было, поэтому знахарка сказала Бесстрашному не тратить её время и проваливать на все четыре стороны, а резерв слить физической компенсацией. А если он хочет сделать действительно что-то полезное, то пусть займётся фамильяром.

Разумеется, Соу согласился. Когда крыс снова дотронулся до него своей лапкой, он уже был морально готов чувствовать чужую печаль, но её не было.

Несколько секунд вообще ничего не происходило, а затем в его голове появилась странная мысль: ну фамильяр, ну не нужен своему создателю — бывает. Другие из выводка вообще гниют среди корней. Так что у него не всё так плохо.

На первый взгляд в этой мысли не было бы ничего странного, если бы не местоимение. Хоть оно и было в третьем лице, но Соу отчётливо чувствовал, что думает в это время не о фамильяре, а о себе. К счастью, шизофрения не успела развиться, так как в этот раз крысёнок сам убрал лапку. Посмотрев на создателя, он отправился куда-то по своим делам.

— Я понял, друг. Ты мне ничего не должен. Я тебе ничего не должен. — Примеру магического создания последовал и сам маг.

***

Сказать, что Линг Флаттер был в плохом расположении духа — это ничего не сказать. Собранный, исполнительный, пунктуальный, ответственный — он привык планировать свои действия наперёд. Даже внесение корректив в первоначальный план не огорчали его, а подталкивали к самосовершенствованию. Но сейчас всё шло наперекосяк.