Внешний город в дни праздников сильно преображался. Закрывались все ремесленные мастерские, и народ толпами шёл искать развлечений. Ярмарки и торговые ряды становились ещё многолюдней, публичные казни кровавее, выступления заезжих гастролёров рискованней, громкие помилования ещё продажнее, а показательные освобождения рабов ещё циничнее.

Во внутреннем городе Соу вообще не обращал внимания на праздники, да и во внешнем они его не касались, до этого времени. Оказалось, что обычные казармы в такие дни пустели. Всех солдат отправляли на усиление городской стражи. Соу просто не с кем было заниматься.

***

Постреляв пару часов из арбалета Соу заскучал. Делать в казарме было нечего. Тэй’Аттон запретил ему заниматься без наставников. “Ты и так слишком стар чтобы тебя учить, а если закрепишь себе ещё и неправильный навык, придётся переучивать. Проще тогда будет тебя убить и родить заново”. Шутка графа про родить заново Соу понравилась, хоть Влад и не улыбался, когда её сказал.

Идти в Добряка, теоретически, было рано. Середина дня — там сейчас наводят порядок, и он будет только мешаться. Но раз сегодня праздник, может и Грон откроет харчевню пораньше… Предположение Соу оказалось абсолютно верным. В зале было не протолкнуться от посетителей, и Найе было некогда с ним заниматься. Все женщины, включая жену хозяина, сейчас разносили блюда.

Поздоровавшись со знакомыми, магистр Бесстрашный поднялся на второй этаж и постучал особым образом в нужную дверь. За ней тут же послышалась тихое шебуршание, а потом тоненький детский голос спросил: “Дядя Соу, это ты?”.

Как только Бесстрашный подтвердил, что он это он, дверь распахнулась, и на него набросились двадцать килограмм счастья и обожания.

Как маленькая обезьянка Сольди вскарабкалась ему на плечи и устроившись там поудобней начала раздавать команды.

— К окну, там так здорово! Там человек дышал огнём! — Соу протиснулся в конец комнаты, как просил ребёнок, и выглянул на улицу. За соседним домом шло уличное представление, и Сольди увидела из-за угла факира. — Пойдём ближе посмотрим? Дядя Соу, пожа-а-алуйста? — Видя сомнение на лице взрослого, мелкая хитрюга продолжила давить. — Одной мне нельзя, там сейчас чужих слишком много, а мама по праздникам всегда занята. Пожа-а-алуйста, я больше всего на свете хочу посмотреть на двигающихся кукол.

Воля магистра Бесстрашного, не проигравшего ни одного боя, была сломлена в два счёта мелкой девчонкой. Найю пришлось уговаривать намного дольше. Дело было даже не в том, что она знала Соу чуть больше недели и пока не до конца доверяла ему, а в том, что в такой толпе с Сольди могло случиться всё что угодно. Но в конце концов магистр нашёл нужный аргумент.

*

В своём костюме бастарда-наёмника Соу был похож на арса (в представлении керрийцев) даже больше чем сами арсы. Поэтому его и не признали на воротах в первый раз, но уж слишком заметным и знаменитым в академии стал магистр Бесстрашный, чтобы его не узнавали дежурившие маги, особенно если он ходит там каждый день.

По закону, даже для ребёнка требовался пропуск во внутренний город. Но если вы не спрашиваете его у здоровяка с тесаком на поясе, то требовать пропуск с маленькой девочки, сидящей у него на шее, по меньшей мере нелогично и глупо.

Пройдя чёрные ворота, он хотел поставить Сольди на землю, но не тут-то было. Смотреть на мир с высоты не своего роста, намного интересней и веселей. Все дети об этом знают.

*

Смотри-cмотри… А вон там!… Дядя Соу, смотри! А что это такое?

Первые два десятка раз он ещё следил за тем, куда указывает ребёнок, но сейчас даже не пытался. Сольди восхищалась и удивлялась на каждом шагу. Её приводили в восторг узоры из цветных камешков на тротуаре, флюгер в виде смешной собачки, железная ограда из кованых цветов и листьев, огромный деревянный торт на вывеске перед кондитерской лавкой, — всё, что видели глаза ребёнка было удивительным и прекрасным.

В отличии от матери, которая семь лет прожила во внутреннем городе, Сольди первый раз шла по этим широким чистым улицам, первый раз любовалась красивыми огромными домами, и первый раз встречала богато одетых счастливых (относительно) людей.

Её серенькое невзрачное платьеце, и его старый поношенный дорожный плащ заметно выделялись на общем фоне. Раньше он не обращал на это внимание, ему было всё равно, что о нём думают, но теперь с ним была почти его дочка. Каждый презрительный взгляд или сморщенный нос, вызывали в нём лёгкое раздражение к этим совершенно незнакомым, может быть, хорошим людям.

Соу уже несколько раз подумывал о том, чтобы зайти домой и одолжить ещё немного денег. И плевать что скажут люди, и какие поползут слухи.

Если бы Сольди попросила, он бы купил ей и наряды, и игрушку, и всё чего бы она не пожелала. Но худенький, зеленоглазый ангелочек на его плечах не требовал от него ничего невозможного.

*

— Что желает юная госпожа? — Торговец не был слепым, и по очень скромному наряду догадывался, кто перед ним, но улыбка и вежливое обращение к клиентам уже стали для него нормой жизни. А может ему просто захотелось порадовать ребёнка, для которого этот день, возможно, станет лучшим в его жизни…