Приблизившись вплотную, я присел на корточки перед тушей.

— Зачем он тебе, Иратус? — Скривился Генрих.

После некоторой паузы я ответил:

— Она зовет. Молит о помощи.

— Кто? — Недоумевал мой спутник.

— Душа. — Неожиданно даже сам для себя понял я.

Повинуясь порыву, я повторил то же что делал с телом поверженного атамана разорителей в потустороннем мире. С той лишь разницей, что не смог опустить руку в грудную клетку. Вместо этого, я приложил её к груди монстра, и на мой зов в мою ладонь устремилась маленькая, сияющая прерывистым светом песчинка.

— Неужели это душа? — Генрих с придыханием широко раскрыл глаза.

— Да. Кто бы мог подумать, что она у него вообще есть. Не мудрено, что она столь грязная и испещрена пороками. Я чую гнев, похоть и… Чревоугодие? Хм, целый набор.

— Уничтожь её. — Нахмурился князь.

Я покачал головой:

— Душу нельзя уничтожить, мой друг. Её можно лишь совратить и опорочить. Но это не наши методы.

Вместо этого я вложил весь остаток сил что у меня были на мощнейший ритуал очищения. И это сработало! Прямо как в случае с атаманом.

Над теломмонстра завис призрачный силуэт неказистого невысокого парня. Лицо его отражало скорбь и сожаление:

— Простите меня. — Призрак закрыл лицо ладонями.

— Это же тот пастух из Лунума! — Не смог сдержать эмоций Генрих.

— Расскажи, как такое произошло с тобой? — Обратился я к призраку.

— Я как обычно пас коров и одна из них, рыжая, самая неугомонная забежала в лес. Я последовал за ней и наткнулся на… Предмет. Странный предмет. Похожий на яйцо. Я бы не обратил внимание, но он светился зеленым. Я взял его, чтобы посмотреть. А он… Будто звал меня. Я испугался. Но не смог его отпустить. Я был голоден. Как обычно. Не хватало еды…

— Ты что, съел его?

Призрак смущенно закивал.

— И что потом?

— Я обратился. Вот в этого. — Парень указал пальцем на монстра.

— Тогда ты и растерзал тех коров? — Уточни я.

— Ага. Я почувствовал себя сильным и хотел попробовать. А потом обратился обратно и понял что натворил.

— И решил что удары плетьми, не столь страшны как вилы, на которые тебя бы посадили?

— Ага. — Закивал пастух.

— А сына старосты, зачем убил?

— Салий постоянно донимал меня. Издевался. Даже избивал. Иногда. Я хотел отомстить. — Я пришел к нему домой, и он впустил. Он смеялся. Хотел поиздеваться вновь. Тогда я и разозлился. Обратился. Убил. — Ощущалось, что слова давались призраку всё труднее. Будто сама реальность пыталась исторгнуть его.

— А девушки?! Зачем ты их убил?! — Не выдержал Генрих.

Призрак состроил мину, будто бы плакал:

— Они красивые. Но никогда не обращали внимания. Смеялись. Издевались.

Понятно. Молодой парень, не имеющий ни статуса, ни физических данных. А гормоны берут свое.

— Я просто хотел любви. — Покачал головой призрак в конце.

Генрих промолчал, лишь гневно сверля взглядом всё тускнеющий силуэт.

Я раскрыл ладонь:

— Иди с миром, парень. Не повторяй своих ошибок.

Он кивнул:

— Спасибо, святой.

Силуэт растворился в воздухе, а уже более яркая песчинка устремилась ввысь, пронзая свод пещеры.

— Достоин ли прощения подобный монстр? — Задумчиво вопросил Генрих, ни к кому конкретно не обращаясь и глядя в потолок.

Я также задумчиво смотрел вслед улетающей душе:

— Есть мнение, что прощения достоин каждый. Если по-настоящему раскаивается. К тому же, в его истории есть важная деталь.

— Находка в лесу.

— Да. Сдается мне, скверна всё активнее распространяется. Она нашла лазейки в его душе, предпосылки, для появления которых были продиктованы окружением. Не породи окружающие в его душе гнев, получи он любовь и заботу, о которой мечтал, живи он в минимальном достатке, не факт что скверна смогла бы его совратить.

Черты лица Генриха разгладились, и он молча побрел к выходу.

На середине пути князь обратился ко мне:

— Мы должны умолчать о том, что делал зверь здесь с ними. Ради её же блага.

Я молча кивнул. Понятия среди крестьян суровы. Узнай деревенские об изнасиловании девушки, да еще и подобным зверем, её же саму вскоре закидают камнями.

— Скажем, что он ими просто питался.

На выходе нас уже ждала делегация во главе с самим князем Аватором, который активно спорил с главным дознавателем.

Желваки на лице Стрикта злобно играли, но лорд сохранял холодное самообладание.

— Вы трус, князь.

— Поаккуратнее, лорд. Мы здесь одни. И кто знает, кто может стать жертвой таинственного убийцы, кроме тех двоих?

— Я смотрю, благородный сир, Вы нас уже похоронили? — Громко поинтересовался выступивший впереди меня Генрих.

На лицах княжеской дружины мелькнуло удивление.