Ночной лес поражал своей необычностью, а мертвая тишина заставляла лишь обостриться звериные чувства крупной кошки. Белый кролик на поляне, подсвечиваемый луной, выглядел как сказочная издевка. Догоню в два прыжка! Но у кролика были другие планы и, как будто не обращая внимания на хищника, он фривольно, но довольно скоро умчался в чащу, при этом, не теряясь из виду. В голове плескалась мысль: «Следовать за белым кроликом». Где-то я подобное уже видел? Но инстинкты сами гнали меня за добычей. Перепрыгивая поваленные деревья и огибая крупные стволы, мы домчались до холма, в котором шустрый грызун отыскал нору и, не раздумывая туда юркнул. Черт! Не успел. Вот только нора была слишком большая, что бы укрыться от меня, и я туда вполне свободно пролазил. Ну не уйдешь ушастый! Азарт охотника не спешил покидать хищника, и я, протискиваясь, полез в углубление. Вопреки ожиданиям, тоннель вел не в тупик с добычей, а выходил на просторную поляну, находящуюся у обрыва, на котором стоял силуэт, напоминающий человека.

Вокруг него ощущалась аура покоя и умиротворения настолько сильная, что я даже забыл, за кем я столь рьяно гнался. Лапы медленно и повольно несли меня к неизвестному существу, заставляя забыть о предосторожности. На мое появление фигура отреагировала, повернув корпус в мою сторону и взглянув в мои глаза. Женщина, напоминавшая то ли человека, то ли эльфа, с зеленоватой кожей и пологом трав вместо одеяний внушала трепет и благоговение. Её прикосновение к моему лбу заставило почувствовать такое родное тепло и заботу, которые чувствует младенец в руках матери. Обхватив мою шерстяную голову руками, она прошептала: «Спаси их!» И тут из тьмы за обрывом подул шквальный ветер, принесший ужасный запах серы, заставляя образы помутнеть и бесследно испариться.

Я очнулся в холодном поту, жадно хватая воздух. Помещение было довольно небольшим и темным, а наличие решетки вместо одной из стен, указывало на то, что я находился в каком-то аналоге темницы. Каноничной тюрьмой его назвать было нельзя потому что, мало того, что стены представляли из себя сплошную древесную поверхность, так еще и решетка была не металлической, а была переплетением каких-то то ли корней, то ли веток. Мои попытки расшатать импровизированную клеть не принесли плодов. Казалось, что древесина был прочнее железа. Как ни странно, броня осталась на мне, а вот своего оружия я не наблюдал, что, впрочем, ожидаемо. Неожидаема, однако, была сама ситуация, когда я из спасителя превратился в пленного. Не зря говорят: «Делай добро и беги». Вот только бежал я, очевидно, не в ту сторону, и не с той. Однако, раз меня не переодели в «тюремную робу», возможно, еще был шанс выбраться отсюда без существенных потерь.

— Эй! Есть кто дома? — За решеткой, вправо, уходил тускло освещенный коридор, в сторону которого я заскандировал. — Свободу попугаю! Сво-Бо-Ду!

— Значит это и есть твое имя? Попугай? Странные у вас, людей, имена. — Из-за угла вынырнула вчерашняя спасенная. Видимо, ночевала она тоже где-то здесь, что отражалось в полумраке на её заспанном лице.

— М-м-м… Нет. Попугай это птица, которую незаслуженно заперли в клетке, несмотря на все её заслуги перед отечеством и народом. — Я повис на прутьях импровизированной решетки, как заправский сиделец, и, изобразив одну из самых своих обольстительных улыбок, продолжил. — Чем провинился я перед тобой, красавица? Так у вас принято принимать спасителей прекрасных дев? — Шутить про «знаменитое эльфийское гостеприимство» я не стал. Еще расценит как оскорбление своего народа. По большому счету, мне бы сейчас следовало вести себя как можно сдержаннее, но поток иронии было не удержать. Еще одно проявление старой личности, ибо Иратус всю жизнь был намного скромнее.

— Прошу прощения за столь неподобающий прием, но я с трудом уговорила соплеменников не бросать тебя посреди леса на съедение волкам. Утром тебя выведут из леса, а пока побудь здесь. Темница у нас используется редко, но гулять по поселению просто так, чужаку никто не даст, уж извини.

— Понятно. А не подскажешь, сколько я был без сознания?

— Около половины ночи. Осталось немного до рассвета.

В этом мире, по понятным причинам, наручных часов ни у кого не было, поэтому время измерялось примерными долями, ориентируясь на восходы, закаты и полудень.

— А почему ты здесь? Неужели ты местный тюремщик?

— Постоянных стражей темницы у нас нет, я же говорила, она редко используется. Поэтому раз я за тебя попросила, меня назначили тебя и охранять.

— Меня или от меня?

— И то и другое. Сам понимаешь, людей здесь не любят, и помыслов твоих мы не знаем.

— Разве благородный поступок у трактира не указал на мои чистые помыслы?

— Возможно, и указал. А возможно и то, что всё это было спектаклем, дабы проникнуть к нам и выведать расположение анклава.

— Что ж, резонно. Мои вещи, надеюсь, в сохранности?

— За кого ты нас принимаешь? — Возмутилась девушка. — Тебе всё вернут на границе леса.

— Ну, тогда спокойной ночи. — После некоторой паузы обронил я, замечая что дальнейшие расспросы лишь вызывают недовольство у моей «тюремщицы».