Пожелать денег? Не мешало бы. Но деньги это всего-лишь ресурс, добываемый и более простыми способами, нежели такое грандиозное событие, как Великий Турнир. Поэтому я озвучил свое желание:

— Мое желание, как победителя Великого Королевского Турнира, состоит в помиловании князя Вольдемара, виновного в убийстве Аватора Перхавейла.

У некоторых лордов, восседающих позади короля, натурально отвисла челюсть. Однако, сам король хоть и был несколько ошеломлен от столь необычной просьбы, но внешнего удивления не проявил:

— Ты просишь меня о помиловании убийцы представителя дворянского рода? Влиятельного землевладельца? Это будет как плевок в лицо всей знати, Иратус. — Последние слова Сингитий произнес, наклонившись поближе, полушепотом.

— Я понимаю. — Уверенно кивнул я. — Поэтому я и не прошу отпустить его. Я уговорю его отречься от дворянского титула, после чего вы передадите его мне в услужение, и буду полностью отвечать за его дальнейшие действия.

Сигнитий задумался и, через несколько секунд посмотрел на своих лордов. Если кто-то и хотел возразить, то это было желание чемпиона турнира, которое, к тому же, не сказать чтобы сильно противоречило законам королевства. Да, по сути, Вольдемар становился чем-то вроде раба, хоть рабство и запрещено. Но подобная практика с преступниками изредка всё-таки использовалась, по решению первого лица государства и в силу особых обстоятельств.

— Да будет так. — Согласился молодой король. — Князь Вольдемар будет отпущен под твою ответственность, при условии его добровольного отречения от титула князя.

Последовала длинная череда поздравлений и празднеств. До самой ночи вся столица гудела, отмечая завершение Великого Турнира и восхваляя своего нового чемпиона. Который, кстати, старался как можно меньше попадаться на глаза своим многочисленным поклонникам, пробираясь по городу с дружиной Пертинакса узкими проулочками.

— И всё-таки я не понимаю! — Воскликнул Болвар. — Ты потратил желание чемпиона турнира на этого проходимца? Вместо того чтобы обеспечить себе безбедную жизнь?

— Тихая и спокойная жизнь мне уже не светит, Болвар. — Усмехнулся я. — Впереди у нас только кровь и война. Ресурсы для которой я знаю где достать.

— Да, но почему он?

Я пожал плечами, потому как сам не до конца знал ответ на этот вопрос:

— Он добровольно сдался, когда меня схватили, зная что его ждет плаха.

— Тебя схватили по подозрению в преступлении, которое он же и совершил.

— Это был лишь повод. Не этот, так был бы другой. Просто… Так будет правильно. Негоже оставлять друзей на смерть.

Последние слова пришлись помежникам по душе и больше вопросов не последовало.

— Вот она. Королевская тюрьма. — Указал рукой Якон, вызвавшийся проводить меня за своей наградой.

— Спасибо, Якон. За всё. — Я похлопал его по плечу на прощание. — Еще свидимся.

Наш отряд вошел в здание, где нас уже ждали.

Администрация тюрьмы была в курсе, так как здесь уже дежурила целая свора мелких чиновников, которые будут придавать освобождению заключенного законный статус.

Звякнули ключи, и свет от лучины робко осветил одиночную камеру Вольдемара.

Бард выглядел не очень. Хотя могло быть и хуже. Судя по виду, били его совсем не много. Князь всё-таки. Лишь парочка ссадин да синяков украшали физиономию Вольдемара. Наверняка огрызался со стражниками.

— Ну, здравствуй, Вольдемар. — Вошел я в камеру.

— Иратус? — Удивленно поднял глаза мужчина.

— Он самый. Ну что, ты готов?

— Ты решил лично отвести меня на плаху?

— Нет. — Я покачал головой и протянул тому две бумаги. — Я здесь, чтобы ты на нее не попал.

Вольдемар недоуменно развернул первый лист, на котором нужно было поставить его подпись об отречении от титула.

Вторая же бумага была приказом короля о помиловании барда, в случае его добровольного снятия с себя дворянского статуса, и переход его в пожизненное услужение князю Иратусу.

— Не понимаю. — Замотал головой бард. — Как?

— Расскажу потом. А сейчас ты должен решить, что тебе важнее, княжеский титул или твоя жизнь?

Вольдемар опустил взгляд и тупо уставился в пол:

— Знаешь, Иратус, смерть это не то чего я сторонюсь в последние годы.

— Я заметил. Вот только мне пришлось, буквально, пройти огонь и воду, чтобы вручить тебе эти две бумаги.

Мужчина замолчал на несколько секунд, после чего встал и посмотрел мне в глаза:

— Хорошо. Клянусь всем, что у меня есть, когда-нибудь, я отплачу тебе.

Процедура отречения много времени не заняла. В присутствии уполномоченных лиц Вольдемар подписал нужные бумаги, после чего ему выдали его одежду, которую еще не успели сжечь.

— Ну и что дальше? — Спросил у меня Генрих, когда наша компания вышла за порог пенитенциарного заведения.

— Теперь осталось одержать самую сложную победу. Над бюрократией.

Глава 18. Не месть, а правосудие