Паладины сложили оружие и встали за мной, выставив светящиеся руки вперед. Их навыки владения святой энергией были еще не столь искусны, дабы так точечно и напрямую манипулировать ею, но они старались. Даже здоровяк Болвар, обычно привыкший решать все проблемы грубой силой, напрягался изо всех сил.

Но всё было безрезультатно. Аварус уже воздел руки к черному небу и открыл флакон.

— Сейчас ты умрешь! — Вперил он в меня безумный взгляд. — А следом умрут все твои друзья, когда моя армия прибудет сюда! Ты…

Не успел Аварус договорить, как его горло пронзила стрела, выходя наружу с обратной стороны.

Я перевел взгляд в сторону и увидел Алисию, взобравшуюся на самую высокую защитную башню и лишь одними ногами держащуюся на флагштоке. Оставалось лишь поражаться кроме её ловкости еще и умению поразить цель с такого расстояния и при таком ветре.

Аварус захрипел, как рыба, пытаясь глотать воздух, но жизнь покидала его. Пелена скверны ослабевала с каждой его судорогой, но флакон с кровью уже упал на пол и его содержимое растекалось во все стороны, окропляя собой мертвые тела и руны на них засветились красным

— Что ты видела? — Взял я за плечи вернувшуюся Алисию.

После произошедшего казалось, что всё кончено, но как бы не так. Алые вспышки озарили горизонт в разных местах вокруг замка, и Алисия вызвалась проверить что там.

Естественно я был против, но она уже мчала по лесу на своем льве, а теперь вернулась с выражением страха на лице.

— Демоны. Очень много. Идут с тех сторон, где мы предполагали другие капища с жертвами и обелисками.

— Так вот для чего всё это было нужно.

— Какие будут приказания? — Поинтересовался Аспикс.

Я задумался.

— Мы успеем уйти? — Спросил я у Алисии.

Та отрицательно покачала головой.

Я тяжело вздохнул:

— Значит, займите оборону. Сколько у нас на ногах?

— Осталось четырнадцать, если не считать тебя и её.

— Скорбеть будем потом. Если выживем.

«Какие же непостижимые испытания свалились на орден, еще даже не успевший толком сформироваться». — Думал я, глядя на всё множащиеся орды демонов гнева собирающихся на обширном пространстве полей возле замка.

Четырнадцать паладинов стояли возле меня, готовые принять свою судьбу и я взглянул в глаза каждого. Да, в них был страх, но была и решимость.

— Простите меня, братья. Вы пошли за мной, и я привел вас к гибели.

— Не смей, Иратус. — Положил мне руку на плечо Ингвар. — Мы пошли за тобой, потому что это было правильно. Не будь мы здесь, катастрофа всё равно бы произошла и неизвестно насколько велики бы были её масштабы без нашего вмешательства.

Я кивнул:

— Да, ты прав. И я не позволю этой катастрофе погубить то, что мы построили. Поэтому я пойду до конца, а вы понесете это бремя дальше. Найдите мне чернила, бумагу, огонь и иглу. — Скомандовал я, снимая с себя доспехи.

— Что ты собираешься делать? — Глаза Алисии наполнились горечью, предчувствуя что-то недоброе.

— Исполнить свое предназначение и спасти этот мир. — Я обнял оцепеневшую эльфийку и прошептал. — Прости, любовь моя.

Жизнь — самый ценный ресурс дарованный человеку. И то, как он его потратит, зависит от него. Однако, не менее ценным ресурсом может быть и смерть.

Отринуть себя ради других, пожертвовав жизнью и приняв смерть — величайший подвиг, на который способен человек и память о таких героях живет века.

И сейчас пятнадцать пар глаз смотрели на то, как один из них жертвует собой ради того чтобы они жили и боролись дальше. И каждый из них дал безмолвную клятву, что будет помнить своего брата, полуобнаженная фигура которого сейчас рассекает неисчислимую орду демонов, медленно бредя в самый её центр.

Куполообразный щит света уже мерцал, оставляя последние крохи вложенной в него энергии, но мужчина гордо смотрел вперед, изрекая свои последние слова: «Всевышний, прими же эту жертву, дабы те, кого я люблю, смогли и дальше нести волю твою! Даруй же силу мне, и пусть она очистит этот мир от тьмы и скверны! Не ненависть, но любовь! Не ярость, но смирение! Не смерть, но жертва!»

Мужчина упал на колени и защищавший его барьер пал. Но он уже не обращал на это внимание, потому что всё его тело уже представляло собой ярчайшее светило чистого белого сияния, заставляющее окружающих его демонов отпрянуть и истошно вопить от боли.

Человек в последний раз обратил свой взор к небу, понимая, что процесс уже необратим.

— Лучшей смерти я и не мог желать. — Прикрыл он глаза, раскидывая руки в стороны.

Оставшиеся на стене узрели невиданную доселе вспышку и расходящуюся во все стороны волну, сметающую каждую потустороннюю тварь на своем пути.

Демоны кричали и надрывались, не в силах совладать с такой мощью и за считанные мгновения бессчётные орды обратились в прах.

— Что это было? — Спросил удивленный Кавил у своего сюзерена спешно собравшего отряд на помощь, почуяв что-то неладное, после лицезрения необычных всполохов со стороны земель своего соседа.