Церковь света обещала праведникам эфемерное «слияние души с вечным светом», после смерти. Мне кажется, дремучему простаку не особо понятны плюсы от такой праведной жизни. Земные религии больше соответствовали потребностям необразованных крестьян. Там всё просто и понятно. Хороший человек отправляется в рай, где получает вечное блаженство. Негодяй же отправляется в ад, где получает вечные муки. Да, это был обман, как я уже знаю. Но он работал. Начни священнослужители обещать какое-то непонятное «слияние души», их бы попросту никто не слушал. Людям требуются простые и понятные образы.

Также, здесь не было своего сына бога, который бы пожертвовал собою ради всех людей на земле. И даже свет, как таковой, был обезличен. Люди не понимали толком, кому молиться. Да, были свои святые, которые имели сильную связь со стихией, и запомнились своими великими деяниями, но никто не спешил записывать их в боги. Истории их жизни, записанные в личные книги святых, лишь использовали как пример. И если раньше церковь имела хоть какой-то авторитет, потому что адепты света ходили средь простых людей. То сейчас эти истории многими воспринимались не иначе как сказки.

Всё это и привело религию в упадок. Настолько сильный, что даже я, живя в этом мире, мало что знал о догматах главной церкви.

Поэтому, основав свой орден, я, как минимум, верну святых в этот мир, показав пример праведных поступков обывателям.

Далее меня ждала встряска на тренировочной площадке. Кавил, первый капитан дружины, лично занялся моим избиением.

Нет, формально, это называлось тренировкой. Но я убедил рыцаря отбросить весь пиетет по отношению ко мне и проводить уроки с максимальной эффективностью.

Наши спарринги проходили без доспехов, поэтому я максимально преисполнялся ощущениями от ударов тренировочного стального меча, по типу земного феддершверта.

Но это было даже на пользу. Получая урон, я на ходу учился залечивать повреждения просто потоком целительных сил.

В очередной раз, сбитый с ног, я услышал за спиной редкие смешки.

Дружинники, то и дело бросающие любопытствующие взгляды, уже начинали украдкой потешаться над деревенским неумехой.

— Талий! Тебе нечем заняться? — Злобно окрикнул Кавил одного из зазнаек — высокого длинноволосого парня с острыми, но, довольно, смазливыми чертами лица. На таких часто западают старшеклассницы, обсуждая их явно очерченные скулы и острый подбородок.

В ответ рыцарь лишь беззастенчиво улыбался, показывая всем видом, что никто ему тут не указ.

— Наверни-ка двадцать кругов в полной экипировке, чтобы не быть таким излишне жизнерадостным.

Талий закатил глаза, но всё же, хоть и медленно, но побрел выполнять команду.

— Постойте! — Выступил я, повинуясь порыву. — Возможно, благородный Талий лично хотел бы преподать пару уроков.

— Оу! Ты предлагаешь дуэль? — Дружинник, веселясь, развел руками.

— Почему бы и нет? — Поднял брови я. — Предоставляю право выбора оружия тебе.

— Как благородно.

Несмотря на молчаливый протест Кавила, Талий манерно подошел к стенду и выудил оттуда уже привычный тренировочный полуторный меч.

— Это окончательный выбор? — Поинтересовался я.

— Естественно.

— Значит, в бою мы используем лишь полуторные мечи, так?

— Ну, конечно! — Не переставал потешаться мой противник.

— Хорошо. — Кивнул я. И, подойдя к арсеналу, взял в левую руку второй полуторник.

Брови Кавила медленно поползли вверх.

Таким образом, я стоял напротив своего противника, вооруженный двумя длинными мечами.

Мне просто захотелось проверить теорию. В прошлой жизни я был правшой. Здесь же я рос левшой. После слияния двух личностей я успел заметить, что управляюсь обеими руками одинаково хорошо, став по сути амбидекстером.

— Сражаемся до тех пор, пока хотя бы один из нас стоит на ногах. Идет?

— Принимается.

Для нетренированного человека эффективно управляться одной рукой с длинным мечом довольно трудно. Но я решил считерить. Мало того что мои физические показатели итак превосходили человеческие, я разлил по телу ободряющую энергию света, что сделало меня еще сильнее, быстрее, и менее восприимчивым к боли.

Но для начала я решил поддаться и поработать вторым номером, поупражнявшись в отражении атак. Как ни странно, второе оружие дало мне некоторое преимущество в этом плане. Левой рукой было удобно парировать удары, а правой даже пытаться контратаковать.

Но противник был умел и не позволял как-то существенно его задеть, в то время как я то и дело пропускал его хитрые выпады. Однако повышенная стойкость не позволяла мне быстро проиграть эту схватку, заметно раздражая моего визави.

Разозлившись, когда я заблокировал его удар, Талий решил схитрить и ударить меня ногой в живот. Но такой финт не стал для меня неожиданностью, и я ушел от удара влево, рефлекторно нанося левый боковой в голову кулаком.

К чести знатного отпрыска стоит отметить, что сознание он не потерял, а лишь пошатнувшись, отступил на несколько шагов.