— Дальше. Как проклятие отделит оркхай от эльфар?

— Ну, по крови, конечно же. Это же самое надежное и про… — Ида отстранилась и внимательно посмотрела на своего мужа — …стое. Так вот что ты понял! Ворон! Ворон, ты понимаешь что это…

— Тихо, милая. Тихо-тихо. Пока это только наш с тобой секрет. То, что ты искренне считаешь спасением — многие посчитают проклятьем похуже старого.

— Я не смогу! Отцу…

— Отец- это святое. Родным можно. Только ты вот что. Расскажи про беременность, но не объясняй ничего. Пока. Случилось и случилось. Так же бывает? Бывает. Редко-но бывает.

— Почему?

— Кто я, Ида?

— Арей Ард Хоран, муж мой, отец моего ребенка! Лучший из эльфар, подаренный мне самой Великой Матерью! — Ворон смущенно улыбнулся.

— Для тебя- да, родная. Но для остальных- полукровка. А полукровок…

— Не любят и презирают.

— Верно, милая. Меня охранит высокий род и предусмотрительность матери. Знаешь, иногда я думаю, что это проклятие — кара Первоматери за высокомерие эльфар. Ты знаешь, что у оркхай тоже есть ее храмы?

— Но оркхай не такие, как мы.

— Верно. У твоего ребенка будет три четверти лучшей эльфарской крови- вполне возможно, что он будет выглядеть чистокровным эльфар. Но, также вполне возможно, что он пойдет в меня и крепкая часть густой орхской крови даст ему мою плотную кость, мои карие глаза, мои крепкие зубы и черные волосы. Ты не станешь любить его за это? Оттолкнешь и станешь презирать? Ведь он будет не такой…

— Ты что! — крепкие маленькие кулачки вполне чувствительно ударили его в мощную грудь — Как ты можешь говорить такое! Это же мой ребенок! Мой! Моя кровь! Мой сын!

— Тогда почему ты хочешь этого от Нее? Как Она может любить только эльфар и оттолкнуть оркхай лишь потому, что у них крепче кости и больше зубы? — простой вопрос ударил Иду в самое сердце. Душа, смирившаяся с огромной потерей и обретшая вдруг снова счастье материнства не могла даже помыслить оттолкнуть ребенка. СВОЕГО РЕБЕНКА! Выше сил любой матери.

— Именно поэтому сейчас сама наша жизнь зависит от их крови?

— Если ты думаешь, что я читаю мысли Ее…

— Да, муж мой, я думаю, что ты читаешь Ее мысли. Подожди- приложив пальчики к его губам, она остановила Ворона, пытавшегося ей возразить — муж мой! Я принесу тебе любые клятвы, что без твоего на то разрешения я никому ничего не скажу. Ни о том, что я от тебя услышала, ни о том, о чем догадалась. Никому, никогда и ничего. Говори, чем мне клясться…

— Твоего слова достаточно- улыбнулся он.

— Ты так мне веришь?

— Как я могу тебе не верить- ты носишь под сердцем мое дитя.

— Да! — Она вновь прижалась к нему крепко-крепко. Расскажи мне, почему и что Первомать решила сделать с нами- тихонько попросила Ида.

— Но откуда мне…

— Расскажи! — она требовательно взглянула в его глаза и чуть толкнула в грудь — расскажи!

— Ладно. У Первой матери много детей- но эльфар и оркхай, пожалуй, самые беспокойные. Мы дрались всегда- с самого рождения. За ее внимание и любовь. Каждому народу нужно было доказать Ей, что мы … Лучшие, избранные. Самые любимые. Ты права, мы были слишком разные, чтобы действовать вместе. Многочисленные стычки не вызывали Ее внимания, но потом- потом эльфар заигрались. Перед Большой войной совет магов начал разрабатывать заклинания- особые боевые заклинания. Против оркхай. Что-то вроде того, что превращает жеребца в мерина- ну, ты понимаешь…

— Возмездие! Проклятье оркхай- это не проклятье, а лишь воздаяние…

— Все те эльфар, кто занимался этим- их всех унесли несчастные случаи, внезапные болезни и сама война- никого не осталось. Память об этом- дневники, записи — за тысячу лет все надежно утрачено.

— Мать все делает надежно.

— Да. Большая война окончилась — эльфар. Воздаяние? Пожалуй. Со свойственным Ей милосердием она показала эльфар, насколько подлую вещь хотели они сотворить. Показала и оставила эльфар шанс на выживание. И примирение. А вместо этого стремительно вымирающие Рода тысячу лет воруют друг у друга немногочисленных оставшихся Матерей.

— Это Хайм! Хайм воруют! Никто не обвинит Рахим…

— В этом ли дело, милая?

— Да, в это ли дело… — Ида надолго задумалась и затихла в теплых и надежных объятиях мужа. Ворон же и вовсе изгнал из головы все мысли и расслабился, отдавшись коротким мгновениям отдыха и безмятежности, легонько играя светло-голубой прядкой ее волос.

— Это же не обойдется без большой крови, да? — она, наконец, подняла глаза.

— Обойдется. Я очень надеюсь, милая, что обойдется. Слишком мало осталось эльфар. Но это будет непросто Ида, ох как непросто.

— Если для этого нужна будет моя жизнь- просто скажи- в ее словах не было ни капли пафоса и от этого такие простые слова звучали в роскошной спальне молодоженов особенно страшно.

— Хватит тяжелых мыслей- нас ждут твои родители, а народ ждет второй день праздника! Вставай и одевайся, лежебока! Бегом! Ну!