Она шла, словно императрица и тысячи глаз неотрывно смотрели на нее. Весть в мгновение, словно шорох в безмолвной ночи, донеслась до каждого из Альвари и они неотрывно смотрели на Неё. Такую высокорослую, непривычно плотную с сапфировыми глазами. Она. Та, что еще вчера была сухой ветвью Рахим — но велика милость Первоматери. И теперь она идет- нет не идет, шествует на церемонию Выбора. Ибо она- первая Мать рода Хоран- до ее смерти или до смерти последнего из Рода.

Их было две, но они были разные как день и ночь.

Лия Аль Альвари совсем не была прекрасна- но не знала этого. Впрочем, даже попытайся кто-то указать ей на ее ошибку- он был бы вынужден отступить-Лия всерьез считала себя эталоном родовитой эльфар. Ее убеждали в этом ее снежно- белые пряди и серые глаза. Вполне четкий дар магии духа- пусть не великий, но совсем не слабый — такой вполне приличествует высокорожденной Альвари, сражаться за которую будут мужчины. Тонкие черты полудетского лицаобещали сделать эту эльфар настоящей красавицей и тем самым «эталоном» породистой эльфар, которой она себя уже ощущала. Как дочь патриарха, она слышала о своей исключительности, красоте и том, как в ней отчетливо виден высокий род тысячи и тысячи раз. И она искренне в это поверила. Полукровка? Вы это серьезно?! Да хоть тысячу раз избранный Первоматерью- но полукровка?! Эльфара чистейшей крови и грязный оркхай?! Первую мать Хоран она обожгла смесью пренебрежения и презрения — на самого Хоран презрения не хватило- взгляд полыхнул настороженностью и отчетливой опаской. Иде хватило секунды понять, в чем дело — Лия Аль Альвари была еще девственницей. Отчего-то возраст ее разума и тела сильно отставал от возраста календарного. По годам она была вполне взрослой- но на деле… Не замедляя шага Первая Мать Хоран миновала первую претендентку.

Тай Аль Альвари не имела явного изъяна во внешности- но красота ее, на вкус утонченных эльфар, была слишком проста. Высокая, почти вровень с Идой. Ее угловатая фигура была изуродована вдовьим каано- бесформенным темным мешком, оставлявшим снаружи лишь кисти рук и лицо. Забитая и беспомощная — вот что увидела Ида, заглянув в безрадостные почти бесцветные глаза. Первый удар судьбы- весть о своем бесплодии- Тай перенесла сравнительно легко- слишком малы были шансы. Муж также воспринял это спокойно. Муж! У Тай ведь был муж! И пусть она его не любила, но он был Цель. Она сосредоточила на нем весь свой мир и свою заботу- и он действительно очень привязался к ней. Остальные его жены всегда были заняты хозяйством и детьми, до которых ее не допускали- а она жила только Им. Он очень быстро привык, что удобная, тихая и послушная Тай всегда под рукой, и требовал, чтобы она была рядом круглосуточно- а для нее это и было настоящее счастье. А потом… Эльфар убить трудно, но зачарованный гномий болт в лоб… Он умер мгновенно. Она надрывно кричала, держа на коленях окровавленную голову. И мир потерял цвет. И глаза ее потеряли цвет. И волосы. Будь она Матерью, как первая, будь она молодой и прекрасной, как третья — она была бы нужна и ее не оставили бы один на один с отчаянием. Но нет. Она нырнула в свое горе с головой и спряталась от мира во вдовий каано — и мир с готовностью перестал ее замечать. Вдова. Было у эльфар предубеждение, что вдовы приносят несчастье. Впрочем, об этом предрассудке легко забывали, если женщина была плодовита, или, хотя бы, молода и привлекательна. А эта… Потухший взгляд, спрятанные волосы, изможденное безжизненное лицо. И темно- черный мешок каано, словно знамя грядущей смерти. Нет уж. Воплощенный образ сумасшедшей старухи-вдовы отталкивал даже самых ушлых, желающих породниться с патриархом Альвари. Взять в семью и постель ЭТО?! Слишком уж высока плата. Приказание явиться на церемонию выбора Тай выслушала с эмоциями земляного голема. В назначенный час за ней пришли- и она просто развернулась и пошла в указанное место. Ида смотрела в этот пустой и безразличный взгляд с азартом истинной магини. Полог молчания окутал обоих женщин, но все остальные остались невозмутимы. То, о чем говорит Первая Мать рода с возможной будущей женой своего мужа — только ее дело. А Ида Тин Хоран под струящейся вуалью Полога молчания склонилась к уху Тай Аль Альвари и разнесла монолитную стену отчуждения одним простым вопросом:

— Хочешь родить? Своего, маленького, родного? Для которого ты и есть весь мир? Хочешь?

Толстый панцирь равнодушия и безумия вдруг взорвался, обратившись сверкающей пылью, а голова кружилась от надежды — но темным валом встало привычное недоверие:

— Но это же невоз…

— Первоматерь призываю в свидетельницы — жизнью своей и силой своей тебе клянусь — возможно. Непросто- но возможно. Вся твоя жизнь…

— Согласна!!! Отныне и навеки кровь моя и жизнь моя принадлежит тебе, госпожа…

— Не так. Кровь твоя и жизнь твоя, также, как и моя, отныне и навеки принадлежит Роду Хоран- Нашему Роду, сестра. Отныне и навеки, вторая жена, отныне и навеки.

— Все возвращается- растерянно и неумело улыбнулась Тай Альвари.

Ида Тин Хоран встряхнула руками и Полог разлетелся тысячей мелких снежинок. Первая Мать Хоран чуть заметно кивнула Ворону- но тому вовсе были и не нужны долгие и подробные пояснения.

— Тай Аль Альвари- я говорю с тобой. Я предлагаю тебе пищу, очаг и щит. Отдашь ли ты мне свою верность?