В этой азиатской дыре все не так! В этой азиатской дыре чуть не началась третья мировая, хорошо, что хоть комми сохранили холодную голову. Они говорят, что у русских нет больше Кей Джи Би — черта с два, контора прекрасно работает. Иначе откуда тут сотни и тысячи парней с глазами убийц, свободно перемещающихся по, якобы, враждебной территории. А ликвидаторы — это вообще за гранью разумного. Три выстрела с расстояния в полтора километра в живую цель из бронебойной винтовки! Зачем?! Перемолотили в кровяной фарш… Для наглядности? Кем надо быть для такого?! Больные ублюдки. И теперь чертово правительство дало приказ любой ценой задержать хоть кого-то из исполнителей для показательного суда. Задержать и выбить из них нужное признание. Текст признания, кстати, уже согласован. Идиотизм. Задержать живыми долбаных русских камикадзе? Они что, решили попытаться запугать русских коммандос?! Этих фанатиков- комми?! Чертов лес! Чертов дождь! Даже ботинки уже набрали сырости- еще не хлюпают, но ногам уже очень холодно. Выстрел. Впереди кто-то орет, созывая отряд. Чертов Рашад Менса. Здоровенный, как горилла, негр вопит на весь лес, что одним выстрелом убил комми. Ваншот, ваншот. Чертов идиот. Под ногами хрустят мокрые ветки. Все не так в этом лесу. Менса все тормошит труп. От мощного удара Итена впечатало в сосну. Дьявол! В голове звон, спина разрывается от боли, а на груди лежит половина чертова негра. Итен хихикнул. Охренеть. Смеяться было неожиданно больно- ребрам, похоже, здорово досталось. Итен хихикнул еще раз — наверняка это что-то нездоровое и истерическое. Но, свалив с себя обрубок, Итен Диас захохотал до слез, навзрыд. Охренеть. Ему прилетела черная жопа. Его сбила с ног и впечатала в дерево здоровенная негритянская задница! Половина чертова Рашада Менсы! Его поднимали. Ворочали, что-то спрашивали- а он все хохотал, плакал от хохота и никак не мог остановиться. А потом снова начался ад и стало не до него- заработал снайпер. Итен не видел, кто поднимал его- слезы делали картинку смазанной. Но застучали выстрелы, в глаза плеснуло красным и поднимающий осел вместе с ним на мокрую хвою. Выстрелы снайпера стучали часто — в перепалке чуть не сотни стволов Итен вдруг как-то выделил особый голос винтовки русского. Среди других она цокала звонко-звонко. В детстве мать Итена шила на старинной швейной машинке с ножным приводом. И она цокала так же. Звонко-звонко. Часто-часто. Где-то вдалеке хлопали взрывы. Кто-то, надрывая связки, орал про растяжки и осторожность. Влажный воздух напитался пороховой гарью и застыл тяжелым дымным облаком- горьким и царапающим легкие. Чертов лес. Чертов дождь. Чертов комми, что не умеет просто лечь и умереть! Отчетливо и равномерно стучала швейная машинка. А потом, наконец, тяжело вдарила первая мина. Потом еще и еще. Взметая комья тяжелой и мокрой земли, разбрызгивая грязь, кусты и деревья. Поступь тяжелой техники. Миномет пропросту выворачивал куски холма, разрывая землю и дробя дерево в мелкие острые щепки. Они перепахали минометами весь холм и снайпер, наконец, утих. Итен тяжело поднялся. Вид его был самый геройский — лицо и форма пропитались кишками, мозгами и кровью. Его окружили, хлопотали вокруг него, поливая на руки из фляг. Потом все вместе пошли на перепаханный холм. Кто-то нашел в кустах порванное осколками тело и за ноги выволок этот обрубок на поляну. Спины практически не было- мешанина мяса и осколков. Правая рука раздроблена в мелкий фарш, левую он поджал под себя.

— Переверните его. — прошептал Итен:

— Хочу посмотреть на лицо последнего комми, устроившего этот ад.

Кто-то нагнулся, тело тяжело перевалилось на спину и Итен увидел холодные живые глаза. Целая левая рука полутрупа взметнулась вверх. Сил у него почти не осталось — ребристая граната взлетела невысоко, всего метра на полтора.

— Русский у порога, суки. — прохрипел почти мертвый комми. И вспыхнуло черное солнце.

Глава 3. Братство душ

Ворон

Свет резанул по глазам болью. Навалились ощущения и мощные упругие мышцы привычно подхватили расслабленно лежащее тело. Чужая комната- даже не так- чуждая комната. Непривычная округлая мебель. Круглая кровать. Но главное- чье-то присутствие в голове. Кто-то жизненно важный- но с каждой секундой связь слабеет. Интуиция просто вопит, что еще немного- и что-то жизненно важное будет безвозвратно потеряно. Сделав глубокий выдох, Ворон закрыл глаза и безмолвно спросил:

— Ты как там, брат?

— Брат?! — нечто или некто вдруг ярко вспыхнуло огнем интереса — Как брат?! Почему брат?!

— Ну, мы с тобой в одном теле. Брат по крови.

— А… — голос потух — это ненадолго. Я ухожу. Отпусти.

— Расскажешь почему?

— Тут плохо. Я ублюдок. Позор рода. Не должен жить.

— Охренеть! И кто это, такой умный, решил?!

— Так говорят все.

— Все?! Даже отец и мать?

— Их нет. Ушли назад в землю.

— Понятно. Ну, обидчикам твоим я пряников насую по самое не балуйся!

— Их много…

— А я сильный и злой! Ты только помоги мне, братишка! Мне бы хоть разобраться, кто из них кто.

— Я не могу отдать тебе свои воспоминания- я исчезну- в слабеющем голосе звучала дикая тоска — я не могу их отдать, хотя в этих воспоминаниях много боли и почти нет радости.

— Зачем отдавать- мы же можем поделиться? Чтобы они были и твои и мои- общие?

— Слияние душ?! Ты готов открыть мне свои воспоминания?! Я же смогу прожить всю твою жизнь от рождения!

— И до смерти, брат. Что мне от этого будет плохого?

— Ты не понимаешь- тебе ничего, ты уже ее прожил. Но я- я смогу прожить счастливую жизнь!

— Брат, такое дело…Там тоже боли будет достаточно.

— Там есть мама? — голос звучал жалобно, но в нем звенела отчаянная надежда.

— Да, брат, там есть мама-невольно тепло улыбнулся Ворон — самая лучшая на свете мама.

— Я, принц Арей, наследникглавной ветви дома Хоран, предлагаю тебе слияние душ. Одна из двух и навеки.

— Я, сержант Алексей Воронов, предлагаю тебе принц Арей, наследник главной ветви дома Хоран слияние душ. Одна из двух и навеки.