— Вы ославили меня бесхребетным трусом! Пусть! Благодаря моей трусости не на мою семью сейчас идет охота! И не на твою, Кайсо! Помнишь, как ты попрекал меня, что я уступил первым?! Ну, скажи теперь- что? Что ты — храбрец- смог бы выставить против пяти тысяч Рахим?! Потому, как у меня- ничтожного- отбиться от такой орды — нечем! Будь обласкана Первой матерью, мудрейшая и достойнейшая Аюми! Дай Мать благости роду, тебя породившему и роду тебя принявшему! Каждый из сидящих за этим столом- запомните день этот, как второй день обретения Жизни! Ибо трусость Кано Аль Хайм спасла всех вас от смерти или чего-то похуже, чем просто смерть!

— Довольно! Хватит уже! Довольно воспевать свою трусость, словно великую доблесть! — проорал в ярости патриарх Хайм.

— С великой охотой сменил бы сейчас Маани Тин Хайм доблесть свою на его трусость! — отповедь от Кайсо Тин Хайм была неожиданна и сурова. Впрочем- потеря алмазных копей для семьи Тин была действительно болезненна.

— Мы не смеем мешать тебе в тяжкий час патриарх- помочь же мы- ничтожные- тебе не сможем. Нечем. Мы просим позволения покинуть тебя- у тебя образовалось много неотложных дел. — издевкой и ядом сочился голос трусливого Кано Аль Хайм. Взгляды остальных трусов, сполна расплатившихся с полукровкой, или подтвердивших долг и смиренно просивших о рассрочке- горели искренней радостью и торжеством. Они испугались и заплатили золотом- и выиграли жизнь. А храбрецы, понадеявшиеся на защиту патриарха, сейчас ищут нору поглубже, где спрятаться от пяти тысяч неистовых Рахим и озверевшей от огромных потерь гильдии наемников. Гильдия- не тюремное отребье и за законность применения силы отвечает наниматель. Только сейчас закон волей-неволей на стороне Хоран. А Хайм, по пустой прихоти, подставили тысячу разумных под мечи. Выходившие старались быть неслышными и незаметными, словно тени- замок Хайм превратился в огромный муравейник, в котором на всю глубину пошуровали длинной палкой. Уже у ворот Кайсо Тин Хайм вдруг остановился.

— На мне долг, Кано Аль Хайм. Своим примером ты подтолкнул меня к верному решению- многие беды могли бы обрушиться на мою семью. На мне долг, Кано.

— И я признаю долг Кано.

— И на мне долг. Благодарю.

Каждый из нескольких десятков проходя благодарил и принимал на себя долг. Нежданно авторитет незаметного чиновника взлетел на недосягаемую высоту. Но того вся эта суета заботила мало- он отвел от своей семьи великую беду- и оттого лишь счастливо улыбался.

Глава 26. Кровь на камнях

— Но почему в бой должен идти именно ты, Хоран?! Тысячи воинов…

— Ты уже видел, что могут против моей сотни эти тысячи…

Рахим потерянно замолчал- он действительно видел- и это было страшно. Смешанный отряд Хоран разрастался- и это несмотря на то, что лишь один-два из сотни воинов могли идеально вливаться в Паутину. Остальные не оставались глухи — нет! Но двигались, словно куклы на веревочках. Избранные же вплетались в Паутину всем телом и действовали, обгоняя саму мысль. К великому удивлению в паутину идеально вплелись все полсотни оркхай. ГорДан, впрочем, воспринял это как само собой разумеющееся- да и самой Паутине удивился не слишком- большее изумление у него вызвала длительность единения и глубина контакта.

— Ты сильный шаман, вождь! Очень сильный шаман! Урукхай пойдут за тобой охотно! — повторял старый сотник. И действительно- если вначале часть оркхай еще пыталась взбрыкнуть- не всерьез, но показать свое превосходство зрелого воина перед выскочкой-то потом это прекратилось начисто. А может и из-за того, что эльфар были для Ворона легковаты и за первых три декады он успел основательно намять бока каждому зубоскалу, да не по одному разу. Обид тут никаких не было-тренировка есть тренировка- прилетало и самому Ворону.

А еще Ворон активно искал Их — тех, в чьих жилах за долгие тысячелетия осела хоть капля крови Хоран. Именно они чувствовали Паутину и жили ей. Среди Рахим, среди Тахем, среди Альвари. Частенько выбор мог вызвать лишь хохот- настолько выбранные Вороном бойцы были «не бойцы». Но смеяться никто не спешил — слишком хорошо помнили «калечную полусотню» Маги, целители и тренировки, тренировки и еще раз тренировки в Паутине — и уже в первую декаду доходяги не так уж и выделяются, а на вторую- сложно отличить, если руки трех десятков лучников поднимаются, как одна и всаживают в точку три десятка стрел просто перерубая здоровенное бревно.

Часто ведущим становился ГорДан, Карн или кто-то из Тахем, проявивший лидерские качества. Несколько раз сотню вела Тай- И Ворон всерьез гордился ее мудрым и уверенным ведением боя. Через управление протащили чуть не каждого второго- да это было и понятно. Сотворенная Паутина могла поддерживаться многими из Альвари- Тай, например, легко цепляла активную паутину на себя. И, по желанию, могла просто поддерживать ее, чтобы не тратить силы Ворона, а могла и подхватить управление боем. Иногда Ворон и Тай вели бой одновременно, мгновенно разделяя сектора и подхватывая бойцов в особо опасной ситуации. Сотня совершенствовалась.

И вот пришло время обнажить выкованный и закаленный клинок в настоящем бою.