— Промедление в нашем случае не просто подобно смерти, оно и есть смерть, — чародейка повисла на руке Иорвета. — Веди по тропе.

Иорвет взял меня за руку. Мы переплели пальцы, не скрываясь, не таясь от Филиппы, которая хмыкнула и потянула за собой.

Хижина отшельника приютилась на берегу озерца под скалами, спряталась за нежно-зелёной порослью сосенок. Над крышей согнулась тяжёлая от ярко-красных ягод рябина. Путь на утёс занял вечность, в которой Иорвет, как мешки с картошкой, забрасывал нас с чародейкой с камня на камень, к самой вершине.

Добравшись, мы повалились на землю среди россыпи булыжников. Облетевшие кроны деревьев у подножья горы едва-едва выступали над площадкой, и сквозь них было видно Мышиную Башню и раскинувшееся во все стороны озеро. Филиппа оперлась спиной о менгир, совсем такой же, как в Кругу Шепчущих камней в Каэр Морхене. Спящий, он стоял в центре — с дырой на уровне груди, где я должна была зажечь огонь. Медальон бился в такт пульсирующей боли во лбу и сердцу, которое с натугой толкало кровь по сосудам. Надсадный кашель унялся, только когда Филиппа шевельнула рукой.

— Больше я не смогу тебе помочь, — сказала она. — Мне нужны силы на самое последнее заклинание.

Она перевалилась на четвереньки и попыталась встать, цепляясь за менгир.

— Магия Огня… Опасная, плохо поддающаяся обузданию. То, что нужно.

Она хрипло рассмеялась. Иорвет устало поднялся с земли.

— Ты всё ещё уверена в своём плане? — спросил он у чародейки.

— Не делай вид, будто тебе не плевать… — на ощупь она обходила камень. — Главное, найти правильное место, подходящую интерсекцию.

Как при игре в жмурки, она расставила руки и, неуверенно покачиваясь и спотыкаясь о булыжники, пошла по площадке. Хмурые тучи над озером раздвинулись на миг, и низкое утреннее солнце заиграло в свинцовых водах, окрасило яркой зеленью кольцо елей, охраняющих остров, вылилось медью по берегам ручья.

— Красивое место, чтобы… Чтобы что-то закончилось, — сказала я.

Иорвет мрачно глянул на меня и направился к чародейке, которая, наконец, перестала блуждать и улеглась на голую землю, положив голову на камень. Расправила тёмные косы, чтобы они аккуратно спускались по плечам на грудь, сложила руки на животе. С шумом вздохнула. Губы её приоткрылись, будто она хотела сказать что-то. Но так и не сказала. Втянув воздух, задержала дыхание.

— Я не могу, но я должна, — наконец, выдохнула Филиппа. — Должна.

Я подошла, сняла с шеи медальон.

— Ты не должна, — сказал Иорвет, достал из-за отворота сапога стилет, задумчиво прокрутил в руке. — Ты можешь оставить всё, как есть.

— Я должна, но мне страшно. Однако страх — это не тот резон, который стоит брать во внимание при принятии решений, — тихо ответила Филиппа. — Мы с ней слишком разные, слишком долго были порознь, мы не уживёмся. Поэтому остаётся только один путь. Ведьмачка, начинай!

Чётко выговаривая слоги и задрав подбородок к небу, она заговорила на неизвестном языке. Я положила медальон в выемку в менгире, опустилась на колени в позу для медитаций. От медальона разгорался свет. Голос чародейки становился всё громче, а знак на моей ладони наливался силой. Иорвет тщательно выбрал место на груди Филиппы и приставил стилет.

— Зажигай! — крикнула она. — Semen aenye renascetur coelum et terram coniungat!

Я выпустила Игни в менгир. Огонь сорвался с ладони, впитался в свечение, исходящее от медальона. Горящее облако, как воздушный шар, воспарило над площадкой и зависло над лежащей чародейкой.

— Ты уверена? — голос Иорвета звучал жёстко. — Назад пути нет!

— Сделай же это! — Филиппа вцепилась в рукоятку стилета. — Aen’drean me!

С резким выдохом Иорвет нажал. Облако огня, пыхнув, сконцентрировалось в искрящую шаровую молнию, со взрывом бахнуло и втянулось в рукоять торчащего из груди Филиппы стилета. В глаза сыпануло песком, с хрустом раскатились по площадке камни, и всё стихло.

Вернулось безмолвие покинутого острова, и ветер нёс шелест и далёкий плеск. Я бросилась к Иорвету, которого отбросило на камни, помогла подняться на ноги. Чародейка была мертва и так и сжимала ладонями рукоять.

— Когда-то она чуть было не обманула нас с Геральтом. Сказала, что проклятие с Саскии можно снять, только ударив дракона зачарованным кинжалом в сердце, — Иорвет аккуратно высвободил из тела стилет и, оглядевшись и не найдя ничего более подходящего, вытер лезвие о юбку Филиппы. — А теперь то же самое мне пришлось сделать с ней.

— Саския узнала тайну Филиппы, пока их сознания были связаны. Она говорила об этом Геральту, — задумалась я, забирая из камня медальон. — Жаль, что она не открыла ему этой тайны, не рассказала про Филь. Возможно кто-то успел бы помочь раньше нас… открыть дверь, и ей не пришлось бы умирать.

— Я не уверен, что Эйльхарт вообще можно было помочь, — усмехнулся Иорвет. — Как не вполне уверен и в том, что она умерла. Давай доделаем обещанное.