— Моя дочь! — с гордостью шепнул Иорвет.

— Мой папа тебе покажет! — Матиас с надеждой посмотрел на Эскеля.

— А мой вымажет тебя мёдом и сунет в муравейник!

— Детишки, что с них взять, — Элен была тут как тут и, презрительно окинув взглядом брата, уселась с книжкой за стол.

— Довольно! — при звуке голоса Весемира драчуны отошли друг от друга на шаг и даже, кажется, оправили рубашки.

Старый ведьмак поднялся из кресла.

— Эскель, тебе надо поговорить с сыном, — Весемир окинул взглядом довольное лицо Иорвета и, видимо, решил, что отцовские наставления не помогут Ульяне воздерживаться от драк: — Пойдём, дитя, потолкуем.

— Пусть идут, — я сжала ладонь Иорвета.

Ведьмаки развели детей по углам. Геральт застучал фигурами, собирая их и расставляя вновь на доске.

— Иорвет, партию? — спросил он.

Как обычно, между большим и меньшим злом Геральт предпочитал не выбирать вовсе.

***

И всё же, пионерским лагерем «Каэр Морхен» Иорвет тяготился, особенно после появления Эскеля. Хотел уехать, но под давлением протестующих детей согласился остаться ещё на месяц, как и планировали. Всё чаще он оставался в комнате, разбирая кипу бумаг, привезённых с собой, и отказывался от тренировок. Однажды мы крепко поссорились.

— Ты опять идёшь заниматься с этим своим ведьмаком? — спросил он, запечатывая письмо.

— Ты же отказался, — ответила я.

— И разве ты не должна закончить проект для Саскии? — он кивнул на мой стол с аккуратными пачками бумаг, к которым с момента приезда я даже не притронулась. — Мы и так теряем тут время.

— Мы обещали детям лето в Каэр Морхене, и мы им его дадим, а Саския подождёт! — начиная закипать, ответила я. — Я — ведьмачка, пишу бумажки, как считает моя собственная дочь, вместо того, чтобы тренироваться! А Эскель обещал научить улучшенному Игни.

— Других ведьмаков в округе нет? — язвительно спросил Иорвет.

— Геральт в бадье, Ламберт на озере, Весемир с детьми…

— И только Эскель всегда готов!

— Между нами всё кончено десять лет назад, Иорвет, — в ярости процедила я. — Если ты соизволишь спуститься на двор, я буду тренироваться с тобой.

Хлопнув дверью, я побежала по винтовой лестнице вниз. Настроение было отвратительным — может и правда следовало уехать, не будить лихо, но в Каэр Морхене было так хорошо!

Улучшенный Игни, ожидаемо, не получался, сосредоточиться я не могла, и Эскель недоуменно приподнимал бровь после очередного моего ляпа. Наконец, я отбросила меч, подошла к бочке и окатила волосы водой.

— Перерыв? — Эскель снял мокрую от пота рубашку и кинул к мечу на траву.

Я подняла от бадьи лицо — из ворот на внешний двор вышел Иорвет. Спустился к нам, в руке у него была зерриканская сабля. Он не смотрел на меня, он смотрел на Эскеля.

— Бой? — серьёзно спросил Эскель, смерив его взглядом.

— Почему бы и нет, — Иорвет провернул саблю в руке.

— До первой крови, — Эскель нагнулся и вместо тренировочного меча вытянул из ножен стальной ведьмачий меч.

— Без знаков, — Иорвет стянул через голову рубашку, оставшись голым по пояс, как и ведьмак.

— Идёт.

Ни один не бросил на меня даже взгляда — я была тут очевидно лишней. Лезвия со звоном скрестились, я гневно выругалась под нос и зашагала прочь.

— Ты куда? Пропустишь такое зрелище! — Марго восторженно смотрела со стены, и перо летало по свитку. — Погляди, какие торсы!

Торсы и впрямь были хоть куда, но так паршиво я не чувствовала себя уже давно.

На кухне Ламберт и Весемир чистили карасей, которых Ламберт наловил полное ведро. Я взяла нож и тоже принялась за дело.

— Или один убьёт другого, или другой первого, или одно из двух, — заявил Ламберт, когда я рассказала о бое внизу, — не о чем беспокоиться!

Время шло и шло, близился вечер. Спустился вниз благоухающий мылом Геральт, Весемир дожарил под прессом карасей, пришла со двора зевающая и заскучавшая Марго. «Никакого развития и кульминации, один звон в ушах», — сообщила она. Иорвет с Эскелем не возвращались. Весемир прикрикнул на детей, запрещая им выходить из замка, и позвал всех к столу.

— Начнём без них, — сказал он.

Гленн ковырял вилкой рыбу, вытаскивая мелкие кости.

— Ненавижу чёртовых карасей, — кривясь, сказал он.

Йеннифер бросила на него укоризненный взгляд.

— Нельзя ненавидеть кого-то за расу, даже рыбу, — важно сказал Матиас, видимо, преисполнившись после разговора с Эскелем познанием. — Ты расист!

— Карасист, — пробурчал в ответ Гленн, отодвинув тарелку.

Ламберт заржал. Йеннифер мягко улыбнулась оставшемуся без ужина карасисту. Геральт подлил в бокалы вина.

— Идут, — сказал он.