По указанию Исенгрима гребцы держались левого берега. Река петляла, в быстром течении мы еле-еле продвигались вперёд. Борта перегруженных лодок едва выступали над водой, и эльфы гребли осторожно, не поднимая волны. Я сидела на носу, зажав ножны мечей между коленей, в бок упирался каменный локоть Исенгрима. Мы плыли так медленно и так долго, что, должно быть, давно наступила глубокая ночь. Тело задеревенело, неудержимо клонило в сон. Ещё через некоторое время на противоположном берегу показались огни — факелы вдоль белокаменной с полуобрушенным парапетом набережной. Кое-где тускло мерцали оранжевым свечным светом стрельчатые окна первых этажей домов, увитых тёмным кружевом плюща и ничуть не напоминающих казармы. Группа факелов двигалась по берегу, и я рассмотрела патруль из четырёх человек в чёрных нильфгаардских доспехах. Вёсла неслышно касались воды, и лодки невидимо, как индейские пироги, скользили мимо района, который должен был захватить Яевинн.

Исенгрим шёпотом командовал, и гребцы продолжали держать курс в тени деревьев берега справа, по максимуму удаляясь от городской набережной. На стянутые гнутыми мостиками каналы, впадающие в реку, смотрели порченые сыростью некогда белые фасады. Мы проплыли пирс, по обе стороны которого были пришвартованы такие же лодки, как и у нас. Патрулей тут уже не было. Огней стало меньше, а дома выше, и появились украшенные скульптурами балконы, портики с колоннами и широкими лестницами, спускающимися на набережную. Между белых колонн чернели неживые окна — большинство этих изъеденных временем дворцов, похоже, пустовало.

Течение успокоилось — лодки достигли слияния рукавов, огибающих плато. Река здесь разливалась так широко, что казалось, будто перед нами безбрежное озеро. Издалека приглушённо зазвучали водопады.

Лодка Иорвета подошла вплотную.

— Надо смениться, — тихо сказал он.

Эльфы, которые сидели скрючившись на дне, стараясь не раскачивать лодку, поменялись с гребцами. Нас сносило по течению. Несколько взмахов вёслами, и челны вышли из-под прибрежной растительности на большую воду. Подуло влажным и холодным. Огнями дворца, который парил в вышине далеко-далеко впереди, подсвечивалось брюхо низких туч. Блики света на чёрной воде вели к цели — к отражённой в реке Звезде.

Грохот водопадов приближался. Исенгрим встал на носу.

— Правее… Теперь ровно, — указывал он.

Свет от дворца сместился, лодки подплывали к плато справа, а высоко слева можно было рассмотреть тонкую дугу освещённого фонарями моста, перекинутого с плато в город. Течение вновь ускорилось, а грохот стал таким, что Исенгриму приходилось кричать, чтобы гребцы его услышали.

Вскоре в ночной темноте забелели водопады. Волны ходили бурунами, закручивались в водовороты, заплёскивались внутрь. Гребцы работали в полную силу, чтобы мы успели добраться до цели прежде, чем лодки наполнятся водой. Эльфы в центре, встав на колени, вычерпывали мисками воду, и один из них сунул миску мне в руки. Мы проходили невдалеке низвергающихся потоков, и Исенгрим пытался найти брешь, чтобы прорваться за эту водную стену. Вокруг бурлила пена, и мутное облако взвеси отделяло нас от гремящих струй. Сидя на карачках, сталкиваясь лбами и мисками, мы черпали, как безумные, и пытались поспеть за водой, уже по щиколотки закрывающей ноги. Вода лилась не только через борта, но и со всех сторон — брызги от водопада хлестали не хуже ливня.

— Приготовиться! — заорал Исенгрим.

Нос лодки подпрыгнул от ускорения, вода со дна отхлынула на корму, и миску из рук вышибло ударившими сверху тоннами воды. Ещё рывок, и полузатопленная лодка по инерции вкатилась в спокойную воду и пошла на дно. Под сводом пещеры, огороженной водопадом, у самой кромки воды пылал костёр.

***

Лодка Иорвета добралась до пещеры, не затонув. Эльфы вытащили её на каменную полку и достали с кормы массивную бухту верёвки и позвякивающий металлом мешок. Нужного часа ждали у костров, которые разложили вдоль скальной стены. Я оперлась спиной о камень и задремала у огня. Дров неизвестный доброжелатель оставил с запасом.

— Скоро полночь, пора, — сказал Исенгрим. От его плаща шёл пар.

Эльфы поднимались от костров, я пошла вдоль воды. Невдалеке в глубь скального массива уходил проход.

— Раньше это было русло, — сказал подошедший Иорвет. — Плато было пронизано подземными реками, но их перегородили и пустили поверху, чтобы как драгоценный камень заключить дворец в оправу водопадов, падающих через аркады.

— Когда-то, когда дворец уже забросили, мы приходили сюда. Тянуло. Бродили по дворцовому саду и, как в детстве, ныряли сверху, — к нам присоединилась Верноссиэль и заговорила на Старшей Речи. — А потом подныривали под водопады, выбирались к скалам и прятали в трещинах признания в любви. Как раньше. Ты прятал, Иорвет?

— Нет, — ответил он. — В те времена меня здесь не было.

— Я оставлю для тебя одно, когда мы будем забираться наверх, — засмеялась она.

Иорвет мельком взглянул на меня, кивнул Верноссиэль и ушёл к Исенгриму. Один из эльфов Иолара направился вдоль скального выступа. Он задирал голову, постукивал по каменной стенке и искал место для подъёма. Его товарищи достали из мешка и разложили по полу скальные крючья — разнокалиберные металлические пластины с проушинами на концах. Отобрали нужные. Потом тот первый эльф с помощью товарищей ловко связал нижнюю обвязку, взгромоздил за плечи объёмную сумку со скальными крючьями и верёвками.