Восхождение началось. Аккуратно и не спеша эльф цеплялся пальцами за трещины в скале, босыми ногами упирался в неприметные выступы. Поднявшись на три-четыре роста человека, он задержался, и сквозь шум водопада донёсся металлический звон — эльф забивал крюк для страховки. Потом он исчез в темноте, а снизу два его товарища, обогнув страховочной верёвкой валун, постепенно вытравливали её.

Верноссиэль дотронулась до отвесной стены, попробовала забраться на пару шагов вверх. Спрыгнула.

— У меня много талантов, — сказала она. — Но лезть по скалам, как ящерица, я не смогу.

— Мы поможем тебе, sor’ca, — улыбнулся один из эльфов Иолара. — Главное, чтобы Аукар добрался. Он сможет, он — лучший.

Я устроилась неподалёку, чтобы не пропустить ничего из восхождения. Иорвет ходил туда-сюда, вскидывал голову и пытался рассмотреть Аукара в темноте. Звуки забиваемых клиньев расслышать было уже невозможно, но, судя по уползающей верёвке, он продвигался вверх медленно, но верно. Один раз он сорвался, эльфов у валуна дёрнуло, и они моментально натянули страховку. Потом верёвка ослабла, эльфы вытравили её снова, и я выдохнула — Аукар продолжил подъём.

Через некоторое время страховочный конец отпустили.

— Готово! — крикнул один из эльфов Иорвету и, перебирая руками по верёвке и ногами по скале, побежал наверх.

Один за другим эльфы исчезали в вышине. Последний сплёл вокруг бёдер Верноссиэль обвязку, привязал конец сброшенной сверху верёвки.

— Жди. Когда я заберусь, мы поднимем тебя, — сказал он и был таков.

Когда верёвка задёргалась, Верноссиэль упёрлась ногами в камни и как по горизонтальной поверхности зашагала наверх.

— Торувьель умрёт от зависти, когда я расскажу, что сорок парней вытягивали меня из пропасти! — рассмеялась она и раскинула руки. — Cerbin, я иду!

Иорвет улыбался, глядя ей вслед.

— Удачи, — тихо сказал он.

Втроём с Исенгримом мы остались одни. Иорвет раскурил трубку и уселся невдалеке от прохода. Водопад шумел, около костра было тепло.

— А ведь можно было никуда не ходить, — задумчиво сказал Исенгрим. — Можно было открыть бочонок пива, закоптить форель, посидеть с дружищем Вилли у печки… Кто бы мог подумать, что я здесь, а Драконовы Горы там.

— В Зеррикании мне понравилось летать, — мечтательно сказал Иорвет и выпустил пахнущий вишней и черносливом клуб дыма, который застелился по воде. Повернулся: — А тебе?

— Я бы хотела ещё поговорить с Зоуи, — ответила я. — И провести ночь в комнате для медитаций.

Исенгрим помолчал.

— Это лучшая комната в моём доме, — сказал, наконец, он. — А Зоуи — лучшее, что есть в Зеррикании, не в обиду будет сказано моему другу Виллентретенмерту. Ты хочешь лучшее, что есть у меня.

«Угу, — подумала я, — а ещё я хочу Иорвета, и он тоже лучшее, что у тебя есть».

— Из того, что у тебя есть по эту сторону гор, я бы не отказалась от чашки крепкого кахве, — вслух произнесла я. — Спорю, что ты взял его с собой.

— Только не кахве! — воскликнул Иорвет.

Исенгрим рассмеялся.

— Даю тебе слово, ведьмачка, что если всё закончится хорошо, я самолично заварю тебе лучший кахве, какого на Севере не видели.

«С этого эльфа хоть шерсти клок», — мрачно подумала я.

— Идут, — тихо сказал Иорвет.

Мы поднялись. За шумом водопада я не слышала шагов, но, сосредоточившись, почуяла приближение двоих. Исенгрим и Иорвет достали мечи.

Первым из проёма показался эльф с факелом в руке и с белоснежными волнистыми волосами, которые живописным беспорядком падали на плечи. Я вытаращилась на него — до сих пор полностью седых эльфов мне встречать не приходилось. Он был костистым, сухопарым, с ясными светлыми глазами, которые между тем казались старческими, будто выцвели от времени. На шее его артистически был повязан шёлковый рыжий платок. За этим беловолосым эльфом, напоминающим молодящегося художника в летах, шёл эльф, являющийся полной его противоположностью — брюнет с по-военному коротко остриженными волосами, с чёрными прямыми бровями и примечательными зоркими карими глазами. Глубокие складки от носа к углам рта придавали лицу властное и жёсткое выражение. От него веяло силой. Вместо свободной рубахи, как у спутника, он был облачён в латную защиту поверх кольчуги. По центру кирасы блестело золотое солнышко цветка маргаритки. Единственное, что объединяло приближающихся эльфов — мечи в инкрустированных ножнах и кинжалы за поясами.

— Эдвар! — Исенгрим убрал оружие, пожал руку беловолосому эльфу и вопросительно посмотрел в сторону его спутника.

— Исенгрим, Иорвет, — представил Эдвар и широко улыбнулся. — Это Дэвин — командир личной стражи Энид ан Глеанны. Он был с нами в Шоннохи — самый молодой среди Лисиц! Отец наверняка рассказывал о нём, Иорвет.

Исенгрим пожал руку похожему на эльфийского омоновца Дэвину:

— О лучшем союзнике сложно было даже мечтать, — сказал он.

Эльфы говорили на Старшей Речи. Иорвет кивнул, однако мне показалось, что как-то неуверенно, и пожал Дэвину руку.

— Всё в порядке? — Эдвар махнул в сторону вытащенной на берег лодки, в которой приплыли Иорвет с Верноссиэль. — Я думал, вас будет гораздо больше.