— А что ему еще остается?! Мне не нравится, чем он занимается, но я понимаю, почему он это делает. И я не хочу Матвею такой жизни, как Феликсу.

— Так и я не хочу, — вздохнула Елена Михайловна.

Мужчина обнял ее и поцеловал в висок.

— Признайся, наши предки хорошо поработали здесь. Наша задача — сохранять чистоту мира. А для этого не надо столько охотников, как раньше. Пусть Матвей живет полной жизнью.

— Может, хотя бы рассказать ему?

— Зачем? Он не поверит. В такое сложно поверить взрослому человеку. А инициировать его просто так, ради знаний, жестоко. У нас уже есть Феликс.

— Но эта девушка… — Елена Михайловна запнулась, вспоминая имя. — Людочка…

— Дань моде, — отмахнулся мужчина. — В нашем детстве все поголовно играли в Робин Гуда. Через пару лет забудут про эльфов, выйдет новое модное кино или появится новая модная книга. Так всегда было. Не паникуй.

— Я не переживу, если с ним что-нибудь случится, — прошептала Елена Михайловна. — Я не переживу.

— Все с ним будет хорошо, — улыбнулся мужчина. — У него есть мы. И наши гены.

— Да, — согласилась она. — Что-что, а наши гены у него никто не отнимет.

— Вот именно, — согласился мужчина.

Часть 3. Фактор неожиданности. Глава 1. День первый

Никто не сомневался, что в первый же рабочий день генеральный директор решит устроить общее собрание компании. Так было всегда, так случилось и на этот раз. Общий сбор был объявлен на пять вечера. За час до конца рабочего дня. Отличное время, чтобы продержать в тонусе всех, кто собирался улизнуть пораньше или отоспаться за монитором.

Генеральный отличался своеобразным чувством юмора. Например, в прошлом году он попросил выступить с докладом уборщицу и рассказать о проблемах в ее работе. И мы узнали, что пьем слишком много чая, курим в туалете, разбрасываем туфли по всем кабинетам и приходим на работу по воскресеньям, когда она должна пылесосить ковры. После этого у нас объявили мораторий на работу в выходные, для туфлей закупили тумбочки, а на чай установили дневную норму. В конце года офис-менеджер сказала, что даже с учетом трат на тумбочки, мы все равно сэкономили на чае, и генеральный распорядился выплатить сэкономленное уборщице Аллочке. Кого в этом году ждала роль спикера, мы не знали. Волновались все, даже я. Хотя я, честно говоря, больше нервничала из-за того, что собрание затянется, и Метель будет ждать меня слишком долго. Ее терпение мне испытывать еще не приходилось. Ладно, приду на собрание попозже, останусь стоять ближе к дверям, и если через час все не закончится, улизну потихоньку. Все равно завтра писать заявление об увольнении, мир от моего отсутствия не рухнет, а уж компания — тем более.

План удался. Я пришла самой последней и остановилась в дверях. Меня даже не было видно за впереди стоящими коллегами. Отлично, лучше не придумаешь! Хорошо бы, конечно, еще понять, где находится Матвей. Если мне повезет, он окажется в другой вселенной! Но даже если он стоит совсем рядом, то ни придвинуться ко мне, ни прикоснуться не сможет вообще никак. Слишком много людей вокруг.

Главный на этот раз решил сам выступить спикером. Сначала было даже интересно, когда он заговорил о необходимости выбирать слова при разговоре друг с другом. Увы, сам он решил выбрать для разговора с нами исключительно слова древних ученых, о которых я не знала и знать не хотела. Их мысли и советы едва ли могут мне подойти, если бы я даже поняла, в чем они заключаются. У моего народа своя мудрость. Мне стало окончательно скучно, и я принялась рассматривать тени на потолке.

Через минуту всю мою скуку как рукой сняло. Тени были неправильными. Они прыгали и дергались. Этого не должно было быть, потому что во-первых, светильники у нас неподвижные, а во-вторых, стены у нас неподвижные тоже. Значит кто-то из них временно обрел мобильность. Я уставилась на светильники — два ряда плафонов с поперечными перекладинами, будто идущая по центру потолка огромная железная дорога с рельсами и шпалами. В трех местах шпалы крепились к потолку сплошными металлическими прутьями. На мой взгляд, прутья были тонковаты. А еще, на мой, весьма далекий от инженерного, взгляд, трех креплений было слишком мало.