Через несколько циклов(цикл — три минуты) игры в кошки мышки он уже едва ли показывал скорость и силу практика Предела Жизни, после очередной попытки убить меня просто споткнувшись и упав на разбитый в щебень каменный пол.

Он загнанно дышал, почти ничего не видел — веки опухли из-за отека, лицо посинело, конечности уже почти полностью были покрыты язва и и крупными гнойниками, а все тело пронизывала не здоровые черно-синие линии вен и артерий.

Попытка подняться, даже при помощи рук, окончилась неудачей — трясущиеся руки просто не выдержали веса собственного тела и он снова распластался по полу, с трудом переворачивать на спину и смотря на меня глазами через маленькие щелочки отекших век.

— Что… — едва слышно прохрипел он, с трудом вдавливая из себя слова — горло тоже отекло и он вот-вот начнёт задыхаться. — … со… мной…

— Эх, а ведь было так весело, — с улыбкой сказал я, подходя к павшему и физически не способно у даже нормально двигаться противнику, — признаться честно, мужик, ты был самым крутым противником, с которым я сражался за все свои сто с лишним шин(лет), — после небольшого пересчёта, сказал я, вспоминая и прошлую жизнь тоже. — Мне ещё никогда не было так весело во время боя и не было никогда так грустно от того, что мой противник умирает такой жалкой смертью.

— Что… ты… — с трудом сделав вдох, пытался спросить он.

— Ты, сейчас, наверное, чувствуешь себя чертовски отвратительно. Очень высокая температура, озноб, головная боль, ломота в теле и каждой косточке, наверное сильно тошнит, хочется блевать, болит живот и кишки, сильная слабость, из-за которой даже пальцем пошевелить сложно, шея, подмышки, пах, горят от боли, слезы текут, дышать больно, потому что легки горят огнём, — я прервал я, услышав характерный звук и почувствовав такой же запах, когда лежащий передо мной умирающий практик банально обосрался, — Да, ещё диарея, чуть не забыл про неё. Поздравляю тебя, приятель — ты стал первым испытуемым моей версии боевого биологического оружия. Я долго трудился и много работал, вдохновляясь такими болезнями, как чума, чёрная оспа, холера.

Резкий и сильный кашель чуть прервал меня, давая мне полюбоваться тем, как практически парализованного человека начинает тошнить содержимым желудка, а вместе с тем он заходит я в глубоком кровавом кашле, отчего вскоре его лицо и грудь покрылось его же кровью.

Глава 106

Следующие несколько циклов я наблюдал, как у лежащего на каменном полу началась слепота из-за поражения роговицы, началась бессвязная и заторможенная речь, слуховые и зрительный галлюцинации, притом, что его глаза уже не функционирования, судороги тела, мочевое недержание, посинения с последующим почернение кожи, а под ней и всей плоти. Он у меня глазах превращался в сплошной гнойниками, в котором развлекались десятки штампов бактерий и вирусов. Целый комплекс заразы, который я создавал в лабораториях секты, вдохновляясь самыми страшными болезнями Земли, а после улучшая их. Всё эти болезни не могли бы и обычного человека убить за такой короткий период, не то, что практика почти на пике Предела Жизни, но зараза, что была улучшена генетически, с помощью Формаций и так далее… получившийся результат я, собственно, и научился создавать и им же поразил его черёд раны в ноге.

Иронично, но сейчас от тех ран не осталось и следа, вместо этого вся нога уже превратилась в мертвый кусок мяса — некроз поразил уже всю нижнюю часть тела и сейчас стремительно распространяться по остальному телу.

Когда практик уже был на грани смерти, готовый умереть в любую секунду, у него наступил момент просветления… или это отчаянно цепляние за жизнь?

Уже практически заживо сгнивший человек неловко схватил меня за руку (я не сопротивлялся, все же видел, что он не сможет, да и не попытается сейчас мне что-то сделать).

— Про… шу… у… бей… ме… ня… — с долгими перерывами на продолжительный и сиплый вдох, начал шёпотом просить он. — Боль… но… мне… боль… но… у… моляю…

— Не волнуйся, больно будет не долго. Ещё двадцать шесть секунд и твой уже начавший гнить мозг окончательно прекратит все свои процессы и ты отправишь я в сладкие объятия смерти. А пока… насладись с полна тем, что чувствуешь — все же это последнее, что ты почувствуешь в этой жизни, — Улыбнувшись, сказал я ему.

Слегка потянув свою руку, я без труда освободился от его едва заметно хватки, и не потому, что он не пытался меня удержать… просто кожа на его ладонях, как и гниющая плоть, отслоилась и сползла с костей его кисти, прилипнув к моей руке.