Но в этот раз… было что-то другое. Стоило мне только заснуть, и я впал в непривычное мне состояние. Совершенно отличающемся от всего, что было мне привычно. Не было тьмы и пустоты, с которые и я жил почти сотню лет, каждый раз, стоило мне уснуть. Не было и привычного мне контроля.

Вместо этого, я, словно бы, стоял посреди места, которое никак не ожидал увидеть после рождения и осознания того, в каком мире родился. Тут небыло звёзд, небыло Солнца, небыло Луны или чего-то подобного. Вечный день, в котором нет никакой заметной цикличности.

Так какого же было моё удивление, когда я осознал себя на, словно бы золотой дороге, скорее даже, узкой тропе, что сила едва заметным светом, и путь её пролежал через бескрайний… космос. Да, именно космос — я видел мириады звёзд, где-то были заметны туманности, многочисленные созвездия. И посреди этого, похожая на золота тропа. Нет, это точно не золото. Она не ощущается, как этот материал, точнее, эта тропа вообще не ощущается, как какой-то материал. Словно простая визуализация моего сознания или подсознания чего-то, чего понять не может, под что-то более знакомое. Я не ощущал твёрдости, стоя на этой тропе, не ощущал и плотности, ничего не ощущал. Она… словно была и не была одновременно.

Какое-то безумие, которое сложно выразить словами.

И осматриваясь по сторонам, я видел, что эта тропа была не единственной. Были десятки таких же, что проходили, словно бы параллельно той, на которой стою я.

— Нашла…

Позади меня Раздался странный, не привычный голос. Нет, даже не голос. Это был не звук, а словно просто осознание поступающие из вне информации. Но эта информация имела свои оттенки. Словно едва заметная хрипота, созданная синхронностью тысяч звуков, что слились в единый массив. То самое «слово».

Обернувшись, я увидел… человека? Или что-то, что было на него похоже. Похожая, на гуманоидную, фигура в потрепанном, постоянно шевелящемся, будто что-то внутри постоянно шевелится, балахоне немного выцветшего ядовито-желтого цвета. Кроме балахоне не было видно ничего. Глубокий капюшон надёжно прятал голову и лицо, предположительно, человека, отпускал я достаточно низко, чтобы не было видно ног, а длинные и широкие рукава не позволяли увидеть руки.

А ещё, от одного взгляда на это существо, почему-то начинала болеть голова. Образ начинал расплываться. Ничего, кроме образа. В голове начался непрерывный шум, словно помехи на старом телевизоре, а мне с каждой секундой становилось все хуже и хуже.

— Отвернись… не смотри… не оборачивается… ко мне… — снова информация из вне, и снова эта хрипота, созданная совместным звучанием огромного количества источников шума.

Я и сам хотел отвернуться, понимал, что плохо мне становится именно от взгляда на это существо, но, пока оно не сказало мне этого, мой взгляд даже дрогнуть не мог, не то, что уйти в сторону.

Только обернувшись, оставив это существо за спиной, понял, что глубоко дышу. Чувствовал я себя, откровенно говоря, крайне хреново. Голова разболелась, писк в ушах, удары сердца слышно, даже если не прислушиваться. Но за неимением источника этих проблем, я хотя бы не ощущал головокружение, и взгляд не расплывался в стороны.

— Что?.. — моё удивление, нет, скорее даже паника, была вызвана тем, что я использовал свои способности, симуляции, и в ней обернулся назад… чтобы снова увидеть то же самое существо…

Но, хуже всего то, что симуляция, хоть и схлопнулась уже через несколько секунд, впервые, на моей памяти, оказала Такое последствие на меня нынешнего. Головная боль усилила ь, шум в голове стал настойчивее, взгляд размылся на несколько секунд.

Я едва удержался от того, чтобы не схватиться за голову и просто не упасть от боли! Такого я никогда, ВООБЩЕ НИКОГДА(!), не испытывал.

— Говорили же… не оборачивайся… не смотри… — существо коснулось моей головы, и я ощутил, как все эти неприятные последствия начали сходить на нет. Медленно, постепенно, но все же, это было невероятное облегчение. И при этом, я даже не мог понять, почувствовать и ощутить, как выглядит конечности, которой это существо меня коснулось.

— Вы… — именно «вы», хрен знает, что это за существо, но обращаться к нему, как к равном я просто боюсь… впервые я чего-то ТАК СИЛЬНО боюсь, — узнали?

— Ты посмотрел… в будущем… одном из вариантов… не делай этого… ты не выдержишь… твоя душа… твоя воля… твой разум… не готовы к такому… — каждый раз пакет информации становился все более информативно, словно существо проверял, сколько я могу выдержать и где та граница, на которой стоит ограничить поступающую информацию. И если образ, обращенный в слова, был мал, то вот связанные с ним ассоциативные цепочки, поступающие с ним, были очень богаты на информацию.

Я ощутил, как, с точки зрения этого… существа… вы глядел моя попытка увидеть её в вариации будущего. Что оно имело в виду, говоря не делать этого. Что имелось в виду, когда речь заходила о душе, воле или разуме… и к Чему «Такому» я не готов…

— Что… что вы… такое? — едва ли не дрожа от полученных образов, спросил я.