Сутки, отмеряемые внутренними часами, протекали одно за другим, мне все меньше требовалось времени лично тратить на обучение своих родителей и брата, этим все чаще занимались мои двойники — с обучением они справляются ни чуть не хуже, чем справлялся бы я сам отец и мать — они часто спарринговали, порой друг с другом, а порой с моим двойников. И даже без предвиденья и части моих способностей, двойник легко побеждал в поединках, особо не прикладываю к этому усилий, что наглядно демонстрировал родителям, какова разница между практиками разных уровней.

Это продолжалось несколько месяцев. Это самый большой срок, который я проводил с семьёй с тех пор, как вообще попал в секту и стал практиком. В своей лаборатории я занимался не только артефактом, но точно так же работал и с вирусами. Вирусология, такой себе своеобразный аналог игр с разведением животных на ферме в какой-то игре, только с бесконечной вариативность и возможностями… и с намного большей опасностью.

Как вообще происходит разведение и эволюция вирусов? На самом деле, тут все просто. Берётся вирус, внедряет я в культуру клеток, те подвергаются какому-то негативном воздействию. Это может быть какой-то токсин, яды, радиоактивное излучение и тому подобное. Собственно, я использовал именно последнее, по понятным причинам. Вирус, в процессе репликации, создания своих копий, допускает ошибки, отчего возникают мутации. Задача такого вирусолога отобрать образцы, мутации которых улучшают их возможности или даруют какие-то новые способности. После взять такой образец, после испытаний и уже этот образец, так же называемый штаммом, внедрить в новую культуру клеток. И таким образом повторять цикл снова и снова, пока не будет Получен удовлетворяющий результат. По сути, таким образом происходит селекция свойств вируса, отсеивание нужных и ненужных мутаций и дальнейшее их развитие или отбраковка. Процесс это довольно быстрый, так как вирусы размножаются довольно быстро и сразу же в большом количестве.

Для практика все ещё проще — мы способны в реальном времени отслеживать процессы, контролировать их, направлять. Потому, не смотря на то, что это все же сложное направление биологии, да и вообще направление это по настоящему опасно, количество практиков, работают в отделении Хвори в секте все же не мало народу.

И каждый день я занимался тем, что использовал свои способности. Учился объединять их и использовать необычными методами, как это, непроизвольно, сделал мой брат, научившись контролировать насекомых и животных. Это было важно, во-первых, потому что быстрее позволяло стабилизировать энергоструктуре и усилить, уплотнить Жизненную Силу во мне, а во-вторых, мне банально не хотелось иметь множество способностей, которыми я пользуюсь максимально однобоко и глупо — тут уже моё эго и личная гордость этого не позволит!

Вместе с тем я наблюдал за всеми процессами, протекающие в моем организме. Как и предполагалось, моё тело начало изменяться, мутировать, подстраиваясь под изменившуюся структуру каналов протекания Жизненной Силы. В первую очередь это отразилось в структуре и функционале органов чувств. По крайней мере, это было первое изменение, которое я заметил и начал отслеживать. Точность восприятия мной электромагнитных полей и излучения начало стремительно расти семи сильными шагами. И это очень помогало мне в работе с излучениями — видя, слыша и чувствуя, как они искажаются и изменяются, манипулировать ими становится куда как проще. Вторым важным изменением стало то, что моё тело стало само, даже без моего сознательно го процесса, удерживать генерируемое мной же самим излучение в пределах тела, степень накопления оного значительно, многократно возросла!

Когда время, выделенное мной для тренировок брата и родителей подходило к концу, я развлекался тем, что показывал им иллюзии. Это было увлекательно, создавать невероятной красоты образы, в которых можно увидеть что-то, чего нельзя найти в реальности, в объёме, словно присутствуя в процессе лично. И нет, это было не тренировки ради, мне действительно нравилось создавать захватывающие, красивые образы. Возможно, тут проявилась моя любовь к искусству, которое не смогло проявиться более обычными методами, вроде рисования, лепки и прочего. Но вот в иллюзиях-голограммах небыло необходимости в расчетах, напротив, в них все строилась на образах, своих представлениях и прочем абстрактном. И это было увлекательно.