И тут понеслось: вся Европа жаждала отведать столь вкусный и дешевый продукт. Бочки голландской селедки наводнили рынки многих стран, став одним из основных блюд. Естественно, тысячи голландских крестьян сменили род занятий на более прибыльный. Строились сотни рыбацких кораблей, которые уходили на многие дни и недели в бурные моря. Так сформировалась нация превосходных и отважных мореходов, которые, впоследствии, “давали жару” более многочисленным английским, испанским и французским армадам за счет идеальной выучки, организации и конструкторской мысли корабелов. Не зря Пётр I, с самого начала обратился именно к голландским специалистам.

Я решил, что необходимо более детально присмотреться к опыту Нидерландов. На западном побережье строились многочисленные рыбацкие суда для автономных походов за морскими обитателями. Они были загружены пустыми бочками и мешками соли. Сельдь приняли “на ура” заграничные торговые партнеры и теперь почти половина бочек шла на экспорт. Остальное шло на внутреннее потребление и на содержание армии. Дешевая, долгохранимая, питательная и полезная рыба стала основой рациона для солдат.

Существенные преобразования произошли и с самим воинским контингентом. Усиленно поощряя изготовление ручного огнестрельного оружия я к началу весны второго году пребывания здесь и первого года жизни баронства Пардалис полностью оснастил каждого пехотинца собственным ружьем. Конструкция была такая же, как и в империи — тлеющий шнур поджигал насыпанный в ложе порох, тот моментально воспламенялся, толкая по стволу пулю. Во избежание любопытных иностранных агентов, заменить шнур на гранитный боек решили при наступлении действительно тяжелых времен, дабы удивить противника. Также решили впоследствии заменить рассыпчатый порох на картузы, чтобы сократить время перезарядки.

Если в свежепамятном нашествии войск Келлоса только тысяча его солдат из шести была вооружена огнестрелом, а в имперской армии процент стрелков был и того меньше, то что мои солдаты выгодно отличались от них своей универсальностью. Мною был внедрен штык, как замена копью, и он давал возможность встречи налета конницы смертельным для неё сюрпризом. У каждого имелся легкий, но мощный топорик на правом бедре, и длинный меч на левом. Если начиналась рукопашная схватка солдат был вымуштрован драться двумя этими предметами с поразительной эффективностью. Ведь меч иногда не мог пробивать кольчугу, а топор был слишком короток. Но вот их сочетание в умелых руках превращало солдата в мясорубку.

Каждый воин был снабжен кирасой из легированной стали (не зря ведь закупались редкоземельные элементы на юге), которая довольно хорошо защищала от ружейных выстрелов со средней дистанции. Руки и ноги защищались менее эффективнее. На толстую кожу были вмонтированы подвижные треугольники из легированной стали (расположение ячеек я взял из конструкции российской экипировки “Ратник”), которые особо не мешали движениям конечностей, но в то же время создавали препятствия для колюще-рубящих и огнестрельных попаданий. Тут уж как повезет!

Чтоб сделать солдата отдельной высокоэффективной боевой единицей, перед спецзаданием или сражением каждому выдавался запас еды на трое суток, которое при желании можно было растянуть на шесть.

Но самым важным оперативном управлении войском была конечно же связь. Но, при существующем развитии технологий решить эту проблему никак не получалось. Хоть снова плыви к острову Ктали-матра и на коленях выпрашивай пару сотен старых телефонов Нокия 3310.

Все же, условные знаки пальцами при близком взаимодействии, были выучены солдатами как молитва. При отсутствии видимости подавали сигналы звуками. При очень дальнем расположении в небо пускались заряды четырех типов: красный — опасность, желтый отступление, зелёный — натиск, синий — сгруппироваться вокруг источника сигнала.

В планах имелась задумка оснастить каждого солдата двумя пистолями для ближнего боя, но все стопорилось из-за нехватки времени и ресурсов. Пока лишь имелось у каждого по четыре гранаты, напичканные шрапнелью.

Армия баронства состояла из батальона пехоты, количеством около шестисот человек, поделенного на три роты по двести. В каждой роте также имелось десять взводов по двадцать солдат. Конница состояла из двухсот всадников сочетавших в себе натиск кирасиров, противокавалерийские способности уланов, легкость и быстроту гусар. Их учили практикам разного вида боевых задач, поэтому они считались многофункциональными боевыми единицами.

Кроме этого, они выполняли функции драгун. То есть, если была необходимость, спешивались в нужном месте и приступали к обязанностям пехотинца. В то же время, кавалерию натаскивали на маневр перевозки пеших бойцов, когда на лошади размещали еще одного пехотинца. Как правило, самых искусных стрелков.

Все они были в прочных доспехах, ездили на самых лучших и работоспособных скакунах. Из оружия у них была пика, мощный палаш, топор и винтовка. Все кроме пики было достаточно эргономично привязано к седлу, так, чтобы в любой момент можно было выхватить их.