Очевидно, что пока доступны два варианта — по имперской дороге на юго-юго-запад. На лошадях, которые здесь были безумно дорогими, путь займет минимум 3–4 дня, и то если загнать лошадей и устать самим. Если пойти к реке Такс и погрузится на какой-нибудь корабль, то опять на все про все уйдет 3–4 дня. И у того и у другого варианта были свои плюсы и минусы. Но всегда возникнет какая-нибудь неприятность, что удлинит маршрут или увеличит время в пути. Вдруг не окажется попутных кораблей в порту, или лошади по дороге получат травму? На запад от города начиналась пустыня, простиравшаяся до прибрежных районов близ Удакии, но безжизненная местность не располагала к быстрому перемещению. За рекой Такс к югу вообще располагались болота, где в непроходимой местности населённый странным народом Кенаи, живущим веками в самоизоляции, да всякие поселения беглых преступников и неудавшихся революционеров. Там мало того, что опасно для жизни, да еще и транспортная инфраструктура отсутствовала совсем.

К нам подошла барменша, кивнув здоровенному парню у выхода, который здесь был вроде вышибалы.

— Вы тут новенькие, будьте осторожны! — шепнула она, расставляя заказанные блюда. — Человек Кракена уже выбежал куда-то, после того, как показал на вас.

— Кто такой Кракен? — спросил я.

— Да местный авторитет. Стукач у городского префекта, но зажимать купцов и путешественников, в пределах разумного, ему позволено, — сказала она и томно улыбнулась мне.

— Красотка, отобедай с нами, — сказал Парк. — Твое обаяние и свежесть возвращает мне молодость, а вокруг все превращает в райский сад.

— Не обижайтесь на моего отца! — сказал я, строго посмотрев на старого моряка. — После смерти матери он стал излишне сентиментален. Я Миша, это Парк, Сэт — моя сестра и Тор — её муж.

— Глассия, — сказала девушка. И легкой походкой, демонстративно виляя бедрами, ушла за барную стойку.

После приема пищи мы сняли два номера на втором этаже таверны (следуя легенде Сэт и Тору, как молодоженам, пришлось взять отдельный номер, а я с “отцом” поселился на ночь рядом), чтобы завтра с утра отправится в Удакию. Пока я не знал каким способом, но “кровь из носа” нужно выяснить сегодня.

Мы разделились. Парк пошел на рынок и торгово-промышленные ряды (что-то вроде современного офисного центра), затем заглянет на биржу и “потолкается” с моряками. Любая инфа сейчас на вес золота. Тор и Сэт прикупят припасы, некоторые шмотки, пособирают по городу местные слухи и тоже поищут варианты как нам быстрее добраться в Удакию. Я же отправился к местным ремесленникам, планировал посетить ратушу и заглянуть в местный музей.

Квартал ремесленников и местных кустарей славился своими умельцами и их смекалкой. Не было конкретной цели, но я решил, что там обязательно что-нибудь найду. Посмотрев в лавках что-нибудь интересное, я для себя отметил, что особого выбора, наталкивающего на решение здесь нет.

Пойти в Ратушу и представиться курьером императорской ямской гоньбы (доставщик срочной почты)? Не факт, что сработает, друзей уж точно не возьмут в напарники, да время не сильно сократится. Пару дней скакать точно буду.

Мне бы сейчас капельку магии и волшебства. Я сидел в местной чайхане и потягивал свежий сок из апельсинов, росших в этой округе также часто, как березы у нас. Мозговой штурм, устроенный с самим собой, выдавал сумасшедшие идеи одну за другой. Сосед за столиком рядом хвалился жизнью на побережье возле Удакии своему собеседнику:

— Там настолько плодородные земли, что воткни палку и она прорастет, засунь палец, и вырастет человек. Солнце, обилие влаги, комфортная температура. Одно мешает — это горячий ветер с пустыни Сетаки…

Я поспешно встал из-за стола, расплатившись за сок. Мысль, которая меня захватила была безумна и одновременно гениально простая. Вернувшись в ремесленные лавки я попросил много веревок и ткани. Мой купеческий вид говорил о том, что я ищу товар для выгодной продажи на побережье, а для парусов ткань и веревки крайне нужны. Затем я зашел в мастерскую плетельщиц корзин.

Полногрудая немолодая хозяйка сразу же с улыбкой подскочила ко мне. Видимо с заказами у мастерской не густо. Крестьяне старались сами плести для себя все, а горожане ходили с латаными-перелатаными корзинами.

Мой заказ удивил ремесленницу, а сроки исполнения заставили озадаченно почесать подбородок. Накидав на бумаге все размеры, материал и геометрические формы, я вопросительно вперил в женщину взгляд.

— Тридцать милиарисиев, — сказала она и испытующе посмотрела на меня.

— Десять, — бросил я.

— Двадцать, и по рукам, — произнесла она, довольная сделкой. И крикнула тут же куда-то в глубину коридора: — Чикита, собирай всех бездельниц, тут хороший заказ.

А я уже бежал в другой район города. Магия в этом годе была под жестким контролем, поскольку Орден Верных не терпел конкуренции, но старые мастера подпольно все же изготавливали безобидные безделушки. Разжиться смертельным магическим оружием было практически невозможно, но достать слегка измененные обычные вещи было вполне по силам. Так я, допытав в квартале ремесленников матерых торговцев, все же получил (не бесплатно, конечно) адресок одного из таких мест.

Лавка часовщика Мора, убогая и заросшая путиной, располагалась в неблагополучном квартале города. Сомнительные личности бросали на меня и мой прикид корыстные взгляды. Да послать за мной вслед крепких ребят могли и ремесленники, особенно после того как выложил кучу денег за ткань, веревки и странную конструкцию.

Мор, не поднимая головы, копался в каком-то механизме. Старик с маленькой круглой головой и полным отсутствием видимой растительности на теле, казался эдаким старичком-сморчком.

Я прокашлялся.

— Зет послал? С ремесленнического рынка? — спросил старик, все также не поднимая голову.