Два сероватых опустошённых огонька мёртвым сиянием глядели на ошарашенную рожу стражника.

[Тава: …]

В них была заметна жгучая и непримиримая ненависть.

[Стражник: Гхаа…]

Зверолюд двинул своей ладонью и впился ногтями в горло мужчины, приподняв его над землёй. По руке потекли горячие струйки крови, а мужчина начал судорожно дёргать челюстью, будто пытаясь вдохнуть воздуха.

[Тава: …]

[Стражник: …]

Высушенный скелет, обтянутый кожей, грохнулся на хрустящий снег.

[Тава: …]

Громадные чёрные рога, слепленные чем-то наподобие паутины, начали медленно уменьшаться, прячась под чёрными локонами волос.

[Тава: …]

В последний раз взглянув на обезображенную морду стражника, Тава двинулся во дворец.

[Тава: …]

***

[Тава: …]

Понятно, что Тавагото не совсем уж тупой, и он давно уже осознал, что у него были какие-то способности. Какие именно, правда, он до сих пор не понял.

[Тава: …]

Он мог высасывать жизнь из противников… Воскрешать кого-нибудь каким-то невероятным образом… А теперь, как оказалось, ещё и уворачиваться от ударов…

[Тава: …]

На самом деле, аптапаро было даже страшно думать о своей способности. Ему по какой-то причине казалось, что реши он что-нибудь или скажи – и вся эта чудодейственная, свалившаяся с неба сила просто исчезнет.

[Тава: …]

Прямо сейчас зверолюд шагал по первому этажу дворца.

Здесь было довольно пыльно: всё-таки в нём никого не было уже несколько дней, из-за того, что Верфиниций его закрыл. Закрыл, к слову, очень странно: все окна были открыты, так что не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы додуматься пролезть через них внутрь.

[Тава: …]

В тёмных коридорах было абсолютно тихо, разве что иногда послышивались постукивания оконных створок об каменные стены.

[Тава: …]

Слегка пошаркивая босыми ногами об мраморный пол, меж дверей медленно шагал зверолюд.

Он прекрасно понимал, что во всём дворце никого не было, но банальный инстинкт самосохранения не позволял ему действовать рискованно (хоть он несколькими минутами ранее и вступил безоружным в схватку с целым стражником).

[Тава: …]

Зачем же он вообще посреди ночи попёрся во дворец?

На самом деле, это было связано с его совсем недавними словами.

[Тава: …]

«Да, я понимаю, что я не приложил никаких усилий для этого… Я ещё не заслужил вашего признания…» - такие слова он произносил несколько часов назад перед белокурой девушкой со слегка выпирающими передними зубами.

[Тава: …]

Да, хотелось бы, что спасение принцессы тут же влюбляло бы её в этого принца, но ведь Тавагото…

[Тава: …]

Он даже не был принцем. На самом деле, он воскресил свою возлюбленную абсолютно случайно, из-за чего какой-то гордости или надежд на признание со стороны Бернадет попросту не было.

[Тава: …]

Зверолюд понимал, что доверие (не то что любовь) надо заслужить. Сама она с неба не свалится.

[Тава: …]

Именно поэтому он хотел вызволить Максимилиана де Вельфора, старого друга Бернадет, из плена.

[Тава: …]

Всё, что он помнил, так это образ этого потерянного и, наверно даже, умершего внутри человека. Те червоточины вместо глаз, резкие и механические движения, неконтролируемые мочеиспускания, казалось бы, стойкого человека… Всё это не могло не отложиться у него в памяти.

[Тава: …]

Только вот маршрут к комнате с этим заключённым, как на зло, в его памяти не отложился.

[Тава: …]

В очередной раз вглядываясь сквозь темноту и пытаясь хоть что-то понять по абсолютно одинаковым дверям, юноша перешагивал один коридор за другим.

Ему хотелось бы попросту зажечь свечу или ещё что-то подобное, чтобы упростить свои описки, но это опять же было очень рискованно при условии того, что в дворце кто-то да, может быть, и был.

[Тава: …]

Очередная дверь, очередной коридор, очередной поворот, очередной мраморный пол.

[Тава: …]

Очередной угол, очередной подсвечник на стене, очередной гобелен, и очередная две..

[Тава: …!]

Эта дверь была до боли плотной и…

[Тава: …]

Дубовой…

[Тава: …]

Зверолюд чётко вспомнил тот день, когда ещё Зет объяснял ему, почему на подносе у него не было острых предметов, и почему не стоило разговаривать с узником.

[Тава: …]

Наконец-то… Теперь он сможет исполнить главное пожелание своей возлюбленной, и она хотя бы поймёт его намерения, поймёт его готовность добиться её сердца.

[Тава: …]