Карантусу в этом году исполнилось девяносто три года, но благодаря эликсирам и магам жизни он выглядел лет на сорок. Можно было и меньше, но тогда потерялась бы часть авторитета. Солдатам было бы странно подчиняться двадцатилетнему сопляку. И большую часть из этой жизни Люциус потратил, служа в легионе. Неудивительно, что в последнее десятилетие он стал слишком высокомерен, за что и поплатился.

Орки усыпили его бдительность ложными увещеваниями и донесениями, а когда было уже поздно, ударили со всей силой.

Тем временем спасительный выход из донжона наконец-то показался, и Люциус выскочил из него, словно пробка из бутылки. Одного взгляда вверх было достаточно, чтобы понять, что дела плохи.

Маги крепости пытались разрозненно обстреливать гигантский тесак, но тот нисколько от этого не пострадал.

«Да и как ему пострадать», — едко подумал легат, бросив кривой взгляд на бегущего рядом и иногда телепортирующегося главного мага: 'Если тот, кто должен ими командовать и руководить, сам спасается из-под удара! Лишь то, что он защищал самого Люциуса, спасало того от разбирательств. Телепортироваться с грузом маг явно не рискнул, боясь перехвата.

— Щиты! — как не своим голосом закричал глава магов и вокруг него с легатом сразу возникла магическая сфера. Ближайшие маги тоже начали творить заклинания, но они не обладали навыками главного волшебника.

Зависший над крепостью тесак, впитав в себя последних духов, замер, а затем с абсурдно высокой скоростью рухнул вниз, разрубая донжон, внутренние и внешние стены разом!

Удивительно, но от силы удара почти не было ударной волны, но её прекрасно заменили разлетающиеся во все стороны осколки и целые секции крепости. Ударив в спину легионерам, они выкашивали солдат так успешно, словно исполинский косарь взмахнул острой косой.

Не повезло и оркам, множество вошедших в крепость зелёных бойцов постигла та же участь.

Пару секунд обе стороны замерли, лицезрея последствия применения высшей тактической магии, а затем орки ликующе заревели и бросились вперёд, стремясь воспользоваться отчаянием защитников.

— Кха-кха-кха! — мучительно закашлялся легат, пытаясь выхаркать из лёгких забившуюся туда пыль. Рядом так же кашлял и главный маг. Люциус быстро огляделся и скривился. Из своей свиты живыми он видел в лучшем случае половину. Обломки донжона не разбирали, кого убивать: обычных легионеров или не успевших создать щит магов. Да и могли ли слабые волшебники удержать ударяющиеся в их щит куски целой крепости?

Тем временем вид из последних сил сражающихся внизу легионеров был по-настоящему ужасен.

Взгляд Люциуса словно примагнитился к истошно дергающему руками легионеру, который словно муха содрогался на клинке одного из орочьих ханов. Закованный в пусть и варварски сделанную, но толстую броню зелёный гигант поднял руку с клинком, заставив голову легионера приблизиться к его морде.

Укус! — Люциус стиснул зубы от ненависти, видя, как орк своими клыками буквально откусил лицо у захлёбывающегося криком человека. Окружающие хана нукеры весело расхохотались от подобного зверства, с восторгом смотря на покрытую кровью морду вожака.

Что же, Люциус всегда знал, что именно так его жизнь и закончится. Подобным образом умер его дед и ту же смерть принял отец. У легата в столице имелся сын, а в родовом поместье, если поискать, имелась и парочка ублюдков. Род Карантус так или иначе не прервётся.

Встав с покрытого пылью участка стены, легат пинками собрал выживших легионеров и, вытащив меч, решительно бросился в самую гущу сражения. Прямо сейчас от его командных навыков почти не было толку, ведь всё скатилось к полному хаосу, а вот навыки владения клинком могли и помочь.

Как и любой аристократ Священной империи, и тем более военный с длинной родословной легионеров, с самого детства он принимал дорогие эликсиры. Из-за этого прямо сейчас в его теле было спрятано такое количество жизненной силы, сколько не было и у нескольких сотен человек. И именно эту силу и использовали многочисленные артефакты легата.

Не будучи магами, аристократы Тароса, а также обычные воины испокон веков желали увеличить свои возможности. Да, эликсиры позволяли им голыми руками рвать сталь, но те же маги могли издеваться над ними на дальних дистанциях, просто отходя короткими телепортами.

Так родилась воинская артефакторика. В отличие от артефактов магов, она поглощала именно жизненную энергию, которой у воинов было огромное количество.

Меч легата засветился золотым светом и, поглотив часть праны своего владельца, выстрелил ярким лучом, прошибившим насквозь сразу десяток зазевавшихся орков. Им не помогли ни доспехи, ни костяные шаманские амулеты.

Заметивший смерть своих орков хан взревел и, пришпорив носорога, который чудом сумел влезть в пролом, понёсся прямо на легата. Любые легионеры, пытающиеся остановить наступление этой горы серой плоти, покрытой толстыми шкурами и кусками доспехов убитых воинов, немедленно растаптывались или разваливались на части от взмахов огромной алебарды.