Прошло много времени с тех пор, как я в последний раз стоял здесь. Я провожу рукой по верху ее памятника. Камень подвергся эрозии, буквы ее имени стерлись — болезненное напоминание о прошедшем времени.

Розовые гвоздики.

— Привет, малышка Рози.

Теплый порыв ветра приветствует меня. Нежная ласка природного явления, приветствие в мире живых. Смерть и скорбь у всех разные, но по какой-то причине, когда я ее навещаю, мне кажется, что она здесь, со мной.

— Тебя нет уже четыре года. Это кажется нереальным, правда?

Знакомое чувство гложет меня изнутри. Мои ребра туго сжаты, что позволяет мне делать лишь поверхностные, быстрые вдохи. Это словно порез бумаги на чувствительной коже, нежелательное напоминание.

Это не что иное, как чувство вины.

Жадное, отнимающее много времени, чувство вины.

Я жив, а она нет.

Меня не было рядом, когда она нуждалась во мне. Я не смог ее спасти.

Если бы мы поменялись местами, как я много раз молил, жизнь Розмари была бы наполнена красками. Она бы наслаждалась каждым вздохом, каждым днем. Превращала бы даже худшие моменты в нечто прекрасное, потому что именно это она и делала.

Она была прекрасна.

Часть внутри меня, принадлежащая Рози, болит. Это не выбор, это непоколебимый факт. Она забрала себе частичку меня, которой больше ни у кого не будет. Она принадлежит ей — я никогда не отниму этого у нее.

Потребовалось время, чтобы понять, что дальнейшее течение жизни и скорбь не отняли моей любви к ней. Я думал, что если буду продолжать злиться, если причиню боль людям, которые причинили боль ей, это принесет мне покой. Погоня за местью лишь открыла новые двери для боли.

Я не горжусь тем, что я делал в состоянии траура, тем, что позволил своей ненависти к себе управлять мной. Хотя люди, причастные к смерти Розмари, заслужили свою участь за то, что они сделали не только с Рози, но и со всеми остальными похищенными ими девушками, я все еще о многом сожалею.

В основном о том, что раньше не понимал, что исцеление от ее потери — это не попытка забыть ее. Это был способ почтить ее память. Способ помочь ей обрести покой в загробной жизни, зная, что мне здесь хорошо без нее.

Мне приснился сон после того, как меня выписали из больницы, в ночь после того, как Лира убила Коннера Годфри.

Я наблюдал за Розмари, которую тянуло в разные стороны. Я видел, что она находится на перепутье, в сплошном белом небытии, одна ее рука тянется к земле, а другая тянется в противоположном направлении.

Она застряла, не в силах перейти из-за меня. Она не могла отпустить свою физическую оболочку, потому что волновалась за меня.

Пытаясь избавиться от чувства вины, я этим причинял ей боль. Это была суровая правда: я говорил себе, что все это ради Розмари, чтобы отомстить за ее смерть, а на самом деле просто пытался загладить вину за то, что не был рядом с ней, когда она умерла.

Мои глаза находят землю, под которой она покоится. Она слишком жесткая, чтобы покрывать девушку, которая была невероятно доброй и нежной.

— Надеюсь, когда я скажу тебе это, в этом будет смысл. Надеюсь, ты не расстроишься и поймешь, что на этот раз я делаю это по правильным причинам.

Снова порыв ветра, на этот раз более сильный, срывает капюшон с меня. Я качаю головой, проводя ладонью по растрепанным волосам. Она терпеть не могла, когда я пытался спрятаться за своими толстовками.

Поначалу мне было больно дышать без нее. Просыпаться, зная, что она больше никогда не откроет глаза. Было физически невозможно ни вдохнуть, ни выдохнуть. Как будто кислород был напоминанием о том, что я жив, а она нет.

Иногда я ненавижу себя за то, что сейчас стало легче.

На самом деле время сделало ее потерю менее болезненной.

Из-за этого мне стало еще труднее вспоминать. Я помню, кем она была, как выглядела и что говорила. Она примерно так же реальна, как голоса, которые то появляются, то исчезают в моей голове. Те, что иногда обретают форму и расползаются по стене в виде теней.

Это мелочи, которые я растерял на пути к исцелению.

Теряю обрывки ее смеха, оставляя их позади. Забываю запах ее духов, звук ее шепота возле моего уха.

Это не больно, но иногда мне хочется, чтобы было больно.

С болью приходит воспоминание. Боль утраты — это постоянное напоминание о человеке, которого больше нет. Когда тебе больно, ты вспоминаешь все так отчетливо, потому что боль заставляет тебя это делать.

Когда тебе перестает быть больно, ты забываешь.

Рана постепенно перестает сочиться, кожа стягивается и образуется шрам. Он иногда зудит или покалывает, напоминая о том, что он есть, но в повседневной жизни вы едва ли вспомните о его существовании.

Розмари Донахью заслуживала того, кто всю жизнь будет страдать из-за нее.