— Хм. Стенька, ты мой послужилец, а не твоя матушка. Я о тебе забочусь. Запомни, от твоего старания многое зависит. Ты ныне старший и кормилец в семье, ты теперь там глава, а не матушка.

Парень от моих слов растерянно замер.

— Ладно, — махнул я рукой. — Сам потом поймешь, о чем я. Матери только мои слова не пересказывай, — Прокоп же не удержался от веселого хмыка.

— Покажи свою саблю. — И я протянул руку.

Стенька сначала глянул на меня, после на Прокопа, со вздохом извлек саблю и протянул мне рукоятью вперед.

Я же осмотрел саблю, она была явно тяжелей моей и имела чуть большую кривизну, да и кончик ее был толще.

— Чего думаешь? — и я отдал саблю Прокопу. Он минуты две ее крутил, даже ногтем ударил по металлу и к чему-то прислушался.

— Говно, — резко выдал свою характеристику и, увидев мой вопросительный взгляд, добавил: — Дешевка, рубль, ну, может, два. Металл плохой, сломаться может, хоть и тяжелая, оттого и два рубля, — и Прокоп вернул саблю Стеньке.

Тот же от его слов еще больше сжался и стал напоминать мокрого воробья. Улыбка сама вылезла на мое лицо.

— Ты, Стенька, не тушуйся. Всякое в жизни бывает, и горе, и радость, — подбодрил я паренька. — Ты саблю-то не прячь в ножны. Покажи, чего умеешь. Тебя же учил отец?

— Немного, — кивнул Стенька и принялся что-то изображать.

К этому времени к нам подошел Богдан и, увидев потуги Стеньки, обидно рассмеялся, заработав от меня и Прокопа злые взгляды. Стенька же вообще потух после этого смеха.

— Понятно, — протянул я. — А на коне умеешь? — обратился я мальчишке.

— Плохо совсем, у тяти-то коня не было. Дядька Микита немного учил, — опустил лицо в землю Стенька.

— Про лук тогда и не спрашиваю, — со вздохом закончил я. — Что-то еще умеешь?

— Читать немного, буквы знаю, — едва слышно произнес Стенька.

— О, уже что-то. Значит так, саблей будешь учиться биться, хоть и тяжела она для тебя. Учить тебя будет Богдан.

— А чего это я? — пробормотал, скривившись, мой друг, и не успел он закончить, как ему прилетел отрезвляющий отцовский подзатыльник.

— Потому что я так сказал! Стенька же тебя буквам будет учить. Да и мы будем тебе, Богдашка, помогать. Прокоп, проследи да поучи его на Красавке ездить. Быстро он, конечно, не обучится, но надо начинать. Пара дней у нас есть, пока твой мерин еще не под седлом.

— Сделаю, — степенно кивнул Прокоп и показал кулак Богдану, а после тяжко вздохнул.

Потянулись тренировки, Стеньку обучали работать с саблей да сидеть в седле, у него даже начало получаться, не выпадет из него точно. Сам я тоже не сидел без дела и активно фехтовал на учебных саблях с Богдашкой и Прокопом, да и лук осваивал, в том числе стрельбу на коне. Вот уж где успехи были скромные, я и не думал, что это сложно. Да и те успехи, которые были, пришли благодаря памяти тела, а не собственной гениальности.

В какой-то момент мне вспомнилось, что стрельбе с коня те же степняки обучались чуть ли не с рождения, так что и себя за рукожопость я перестал корить.

На четвертый день Прокоп поставил своего мерина под седло, и утром следующего дня мы наконец выехали в сторону Микиты. Я же, помимо перстня, прихватил с собой всю имеющуюся наличность да грамоты о том, кто я есть такой и что моим прадедом был Петр Волынский.

До подворья Микиты добрались к обеду. Его дом располагался в небольшой деревушке, окруженной частоколом, помимо него, там было всего четыре дома.

— Андрей, будь здрав. А то я уже заждался, — встретил меня как родного Микита, не забыв обнять Стеньку и кивнуть Прокопу и Богдану.

— Заботы, — просто пожал я плечами.

— Бывает, — кивнул он. — Весна дело такое, — хмыкнул он. — Ничего, сейчас соберемся или лучше завтра поутру, вы здесь всегда желанные гости.

— Можно и погостить, только я к Василию хочу еще заехать да зазвать с нами, — пояснил я.

— Даже так, — пробежался он взглядом по мне. — Чего это ты там продать задумал-то, что столько народу собираешь?

На что я лишь пожал плечами и сделал хитрое лицо.

— Ну, то ладно, то не мое дело, — просто махнул он рукой. — Помочь тебе, мне не в тягость. — Лукерья, — развернувшись крикнул Микита. — Беги собирай стол да гостей потчуй, — обратился он стоящей возле дома женщине и, повернувшись ко мне, добавил: — Вы откушайте, а я пока соберусь с Михейкой.

— Благодарю, — расплылся я в улыбке. Ведь действительно кушать уже хотелось.

Пройдя в дом, мы всей толпой тут же перекрестились на красный угол, у меня уже автоматом начали получаться такие вещи, даже и не задумывался.