— Ты мог бы прийти за мной, но моя женщина попала под огонь. Не знаю, думал ли ты об этом или тебе было все равно, но в любом случае ты перешел гребаную черту. Ник не терпит нападений на жен и детей. Ты и так ходил с ним по тонкому льду. Когда он узнал о моей старушке, он умыл руки, избавившись от тебя.

Корделл замкнулся в себе, когда до него дошла правда о его положении.

— Я не хотел, чтобы она пострадала, — заскулил он, как маленькая сучка.

Его взгляд метнулся влево. Это означало, что он лжет, и это только усилило мою ярость.

Шагнув ближе, я врезал ему кулаком в челюсть с такой силой, что его голова откинулась назад и стул покачнулся.

— Ты хочешь сказать, что тебе было наплевать, пострадает ли кто-нибудь еще, когда ты пытался убить меня? — прорычал я. — Лгать мне — не самое разумное решение в данном случае.

— Правда меня не спасет.

— Нет, — согласился я, надевая кастет. — Ты умрешь за то, что причинил боль моей женщине, но честность может немного избавить тебя от боли.

— Хорошо. Я знал, что она, скорее всего, будет с тобой, но подумал, что если ты умрешь, то тебе будет все равно, что она тоже умрет.

Мой следующий удар разбил ему нос, и из него хлынула кровь.

— Я солгал, — сказал я ему, погружаясь в ту часть себя, которая почти не испытывала эмоций, что делало меня смертельным врагом. — Это будет больно.

— Черт возьми, президент, — тихо присвистнул Шторм. — И они еще называют меня кровожадным.

Я закатил глаза, прошел на маленькую кухню и начал смывать кровь с рук.

— Жестоко, — согласился Блэйд. — Должен сказать, что Далия сейчас — твоя слабость. Тебе всегда нужно быть настороже с теми людьми, которые будут пытаться добраться до тебя через нее.

— Думаешь, я об этом не подумал? Далия заслуживает гораздо больше, чем такого мужчину, как я, но я такой мудак, что мне все равно.

— Не думаю, что я смог бы так же потерять контроль, — размышлял Шторм, протирая инструменты, которыми я причинял многочасовую боль человеку, который чуть не отнял у меня самого дорогого для меня человека.

— Когда появится подходящая женщина, вам будет все равно, — заявил я.

Блэйд усмехнулся.

— Чушь собачья. Последнее, что мне нужно — это иметь дело со старушкой.

Шторм пробормотал что-то в знак согласия, а я только покачал головой, поражаясь их глупости. Было почти забавно, что они думали, будто у них есть выбор в этом вопросе. У меня, конечно же, его не было. В ту секунду, когда я увидел Далию, я понял, что нет ничего, чего бы я не сделал, чтобы заполучить ее. С того момента я принадлежал ей.

— Избавьтесь от тела, — приказал я, вытирая руки. — Мне нужно вернуться к Далие. — На мне было несколько пятен крови, но я хотел, по крайней мере, иметь чистые руки по дороге домой.

— Понял, — пробормотал Шторм.

Я резко вздернул подбородок в знак прощания и вышел, а они тем временем начали обсуждать предстоящую автомобильную гонку, в которой участвовал один из наших силовиков по кличке Гонщик.

Вернувшись в клуб, я прошел в свой кабинет, где у меня была запасная одежда и воспользовался примыкающей ванной комнатой, чтобы быстро принять душ.

Прежде чем я успел уйти и подняться наверх, ко мне заглянула пара проспектов и сообщили о проблеме, которую после я поручил им решить. Я набрался терпения и выслушал их последние новости, а затем быстро направился к лестнице. Затем, еще два человека остановили меня, и, как их президент, я сказал себе, что не могу отмахнуться от них. Однако, я отмахнулся от последнего и бросился вверх по лестнице и по коридору в свою комнату.

Поскольку я не был уверен, проснулась ли Далия, я вошел как можно тише. Мэверик растянулся на диване, а рядом с ним, свернувшись калачиком, спала Молли.

Он приподнял подбородок в знак приветствия и бросил взгляд в сторону спальни, прежде чем одними губами произнести:

— Спит.

Я кивнул и тихо вошел в спальню, затем закрыл за собой дверь. Жалюзи были задернуты, но было позднее утро, поэтому в комнате все равно было немного светло. Далия лежала на моей половине кровати, свернувшись калачиком вокруг моей подушки, ее грудь поднималась и опускалась в медленном, ровном ритме.

Не сводя с нее глаз, я сбросил одежду и забрался на кровать. Далия пошевелилась, когда я притянул ее к себе, и, взглянув вниз, увидел, что она сонно моргает, глядя на меня.

— Ты поймал его? — тихо спросила она.

— Да, детка. Он больше не будет проблемой.

Она знала, что я больше ничего не скажу, и я ожидал, что она проявит хоть какое-то раздражение по этому поводу. Но она только мило улыбнулась и крепче прижалась ко мне.

Мне чертовски нравилось все в этой женщине, и, когда она выздоровеет, я собирался притащить ее задницу в ближайшее здание суда и сделать ее своей во всех отношениях.