Мне нужно было подумать и решить, что говорить. Правду? Или что? Сознаваться в собственной глупости было как-то стыдно и неловко. Поэтому я жалобно посмотрела ему в глаза и сказала:

- Я так есть хочу!

- Ладно, потом поговорим.

Он открыл тихо скрипнувшую дверь и забрав шандал со свечами ушел.

Вернулся он не так и скоро, зато следом зашла сонная горничная с огромным подносом в руках, да и сам Харт тащил в руках каравай хлеба и кувшин с чем-то горячим. Я усердно «спала», не открывая глаз и делая вид, что ничего не слышу. Харт что-то сунул горничной, она поклонилась и, зевнув, исчезла.

- Вставай. Хотя, подожди, сейчас помогу.

Помощь была не лишней – голова кружилась. Он довел меня до стола и усадил на колченогий табурет. Подвинул миску и, совершено не чинясь, принялся есть сам.

За то время, что Харт отсутствовал, я обдумала кое-что и решила – информация в обмен на информацию.

Раньше я считала, что с закрытием портала черный рыцарь уничтожил всю нечисть. Об этом, вроде как, сто раз сообщали поклонники рыцаря, благословлявшие его на разные лады. Мне нужно знать, даже для собственного выживания, что сейчас творится в мире. Стоит ли ожидать, что нечисть расплодится и начнет наведываться в города? Почему о нечисти после войны говорили исключительно в прошедшем времени?! Тогда что это было за нападение?!

Ели молча из одной огромной миски. Похоже, чтобы не думали, что я вылечила возчика и вообще знаю, что он проснулся, Харт заказал все на одного человека. Просто этого всего было очень-очень много. Огромная миска тушеных в сливках овощей. Пол головки сыра со слезой и резким ароматом, удивительно вкусного и нежного, целый каравай свежего хлеба, приличный, килограмма на полтора, ломоть ветчины с дивным запахом дымка и тонкой прослойкой сала. Миска жаренных пирожков с повидлом. Даже небольшая мисочка творога со сливками и мутноватой лужицей меда. Ну, что не съедим – заберем в дорогу.

Наконец, слегка отдуваясь, он отвалился от стола, держа в руках кружку горячего взвара. Мне он налил в ту, что стояла в номере.

- Ну, так скажи, чего тебе не жилось в замке.

- Скажу. Только объясни мне, Харт… Если рыцарь запечатал портал и нежить сдохла, то кто напал на нас? И почему я смогла это уничтожить? Почему я слышала эту Тьму и она звала меня?

Даже на невыразительном лице Харта я легко прочитала раздражение.

- Это тебя не касается – буркнул он.

- Забавно… Вообще-то, это меня чуть не убили. И погибло несколько человек. И осталась вдова, а дома ее ждут двое детей. И ты действительно считаешь, что меня это не касается?

Я даже спорить не стала – такое раздражение он у меня вызвал. Что за дикий шовинизм?! Нашелся тут самый умный! Я улеглась в кровать, лицом к стене и попросила:

- Потуши, пожалуйста, свечи. Я решила еще поспать.

Тяжелый вздох и ответ:

- Ты плохо понимаешь, с кем споришь! Встань и ответь мне!

- Это ты, Харт, пытаешься одновременно одной …опой на двух стульях сидеть. Я не твоя служанка или служащая, ты – всего лишь возчик, которому я заплатила за доставку. А если ты сангир Ольгерд, тогда я тебе тем более ничего не должна – я, как ты сам заметил – уволилась из замка. Через два дня ты довезешь меня до Анрино и мы расстанемся.

Молчание за спиной и опять тяжелый вздох:

- Лунка, пойми… Я не могу об этом говорить.

- Да не хочу я ничего понимать! – я уселась на кровати по-турецки, лицом к нему. – Что я должна понять?! Что у тебя какие-то магические важные дела?! Так я и не лезу спрашивать об этом. И не пытаюсь понять, почему герой путешествует под личиной. Но неужели ты думаешь, что все люди из обоза, попав в Анрино, будут молчать?! Сразу же об этом будет знать весь город. Ты представляешь, что начнут думать люди?! А ведь ты явно что-то знаешь об этом нападении. И хочешь об этом умолчать?!

- Хорошо! Только подожди немного. Знаешь ли, никто не думал, что появится лунный маг, так что я связан клятвой на крови.

Поняла я мало что, но решила не торопится и подождать, как он и просил.

Дальнейшие действия Харта были достаточно странными. Он вытащил из-под рубахи висящий на витом шнуре у него на груди диск, что-то очень красивое, напоминающее плоскую компактную пудреницу из золота с чернеными узорами, открыл ее, подождал, и, вроде бы, начал говорить.

Однако слов я не слышала. Вообще ни звука. Зато показалось, что вокруг сидящей мосластой фигуры слегка мерцает воздух. Ну, вот как над водой в жаркий день. Продолжалось это довольно долго, он с кем-то спорил, судя по выражению лица, хмурился, улыбался, но мелкая рябь воздуха не давала даже возможности прочесть хоть пару слов по его губам.

Потом он захлопнул на мгновение пудреницу и спросил:

- Полное имя твое какое?

- Алуна, дочь Торма из Лесного.