Теперь, когда он смотрит на машину, а не на меня, его легко обойти. Как только я освобождаюсь от него, я бегу, преодолевая расстояние между мной и Мисти. Мои глаза сканируют открытое пространство, ища любые признаки ее лавандовых волос. Сегодня она закрепила их милым желтым зажимом.

Мышцы на шее напрягаются, когда я снова смотрю на приложение. Она должна быть прямо здесь. Я поворачиваюсь, вглядываясь в лицо каждого человека, ища хоть что-то, что может быть неуместным.

Мой взгляд падает на женщину лет двадцати пяти, которая выглядит слишком ухоженной. Всю свою жизнь я провела в окружении таких женщин, и здесь они бы не застыли на месте. Я слежу за ней, держась на расстоянии, пока она пробирается сквозь толпу.

Она небрежно окидывает двор взглядом, высматривая людей, идущих за ней, и меня. Но она не обучена и никогда не смотрит прямо за спину. Я удивляюсь, когда она выстраивается в очередь на автобусной остановке. Нелогично, что она прячет там Мисти.

Только когда я вижу металлический блеск, который она засовывает в карман пожилой женщины, я понимаю, что происходит. Как только автобус отъезжает, маячок снова начинает двигаться по дороге.

— Черт!

Я хочу только одного: оторвать ее гребаную голову и плюнуть ей в шею. Есть только один способ снять с нее браслет, и от одной мысли об этом меня просто сносит на хрен.

Я выталкиваю воздух из легких, борясь с каждым своим инстинктом, кричащим мне, чтобы я напал на эту женщину. Но без браслета она — единственное связующее звено между мной и моей женой.

Через несколько минут к обочине подъезжает ярко-красная машина, и она садится в нее. Я проклинаю себя за то, что отдал свою чертову машину, — все равно я не смог бы за ней угнаться. Я выхожу на дорогу прямо перед автомобилем "Шевроле" среднего класса. Водитель взвывает, когда останавливается, едва не пропуская меня. Я прижимаю обе руки к его капоту, чтобы сохранить равновесие, а затем подхожу к его окну.

— У меня есть камера наблюдения. Страховые мошенники со мной не работают.

Он смотрит на камеру, закрепленную на козырьке, когда я открываю его дверь.

— Ты знаешь, кто я?

Его брови сходятся в замешательстве, и он теряет драгоценные секунды, прежде чем его глаза расширяются. — Вы — Эверетт.

— Верно. Значит, ты знаешь, что это реально. — Я отстегиваю часы и протягиваю ему. — Они стоят как минимум в пять раз больше твоей машины. А теперь выходи из этой гребаной машины.

Он отстегивает ремень безопасности, и я хватаю его за плечо и тащу к выходу. Я уже в машине и мчусь в ту сторону, где скрылась женщина. Мой пульс бьется в ушах, когда я смотрю на оживленные улицы, и моя грудь сдавливается с каждым мгновением, когда я не вижу ее.

Впереди проезжает машина, и я замечаю красную крышу, и облегчение проникает в меня, когда я следую за ней в жилой район высшего класса — дома из красного кирпича с черными крышами. Я паркуюсь на несколько машин позади, когда она выходит из машины и направляется к дому. Я не следую за машиной, заметив логотип Uber. Я выхожу из машины и перехожу на другую сторону улицы, чтобы лучше видеть. Если я сразу же брошусь в горячую погоню, это только увеличит вероятность того, что они убьют ее.

В груди трещат ребра, и я отгоняю эту мысль, прежде чем она успеет вывести меня из строя.

Женщина идет к окну, приложив ухо к телефону. Слава Богу, богатые люди тщеславны и никогда не упускают возможности покрасоваться. Я наблюдаю, как она наливает себе бокал вина и смеется, расхаживая по гостиной. Осознание того, что Мисти здесь нет, давит мне на грудь, и каждый вдох дается с трудом.

Маттиас сразу же отвечает на мой звонок.

— Они сняли с нее браслет и использовали его как гребаную приманку. Я уже час гоняюсь не за тем человеком.

Он молчит несколько секунд, прекрасно понимая, что именно нужно сделать, чтобы снять браслет. — Ты все еще следишь за преступником?

— Конечно, черт возьми, слежу. Это женщина. Она дома. Не думаю, что Мисти здесь.

— Черт. — Я почти слышу, как он думает по телефону. — Черт.

— Это все, что у тебя есть? Что, черт возьми, я должен делать? — требую я.

— Оставайся там. Наблюдай за ней. Надеюсь, она встретится с человеком, у которого Мисти.

— Надеяться? Ты хочешь, чтобы я, черт возьми, оставался здесь и надеялся? — кричу я в трубку, проталкивая через нее каждую каплю гнева.

— Ты больше ничего не можешь сделать.

Мое сердце кровоточит, наполняясь болью.

Мисти не выживет, если будет надеяться. И это моя вина.

Глава 53

Мисти

Тук, тук, тук.