Матиас смотрит мне в лицо, потом вздыхает. — Не думаю, что ей это понравится.

— Что? — Мои брови сходятся вместе, пытаясь осмыслить то, что он только что сказал.

— Тише, а то разбудишь ее.

В комнату заходит Себастьян, держа в руках два кофе.

Разбудить ее? Кого разбудить?

Я все еще расплываюсь от обезболивающего, которое мне вкололи, но в груди бурлит опасная надежда. Я заставляю себя повернуть голову, и ребра сжимаются в груди, а сердце ноет. Лаванда заполняет мое видение… Мисти. Она спит на кровати, прижавшись к моей. Ее маленькая рука тянется ко мне даже во сне.

Она жива. Она жива. Она жива.

Как такое возможно? Я видел, как она умирала.

Мои глаза горят, и слезы переполняют меня, когда я беру ее в руки. Она вся в синяках, а ее кожа имеет бледно-желтый оттенок, но она здесь.

Боль пронизывает мое плечо, но ничто не может помешать мне заправить прядки волос за ухо. Я никогда не думал, что смогу сделать это снова.

Ее веки приоткрываются, и ее потрясающий зеленый взгляд встречается с моим, а на губах появляется слабая улыбка. — С возвращением.

Глава 56

Мисти

Деймон смотрит на меня мягкими серыми глазами, когда я поднимаю взгляд от телефона. — Когда ты проснулся?

— Несколько минут назад. Который час? — спрашивает он, его голос звучит сонно. Это были тяжелые несколько дней, но сейчас, когда мы уже почти неделю находимся в больнице, мы в основном идем на поправку. Персонал больницы был недоволен тем, что мы оба находимся в одной палате, кровати прижаты друг к другу, но, учитывая, что Деймон пожертвовал достаточно денег, чтобы финансировать новое крыло, они об этом молчали.

— Десять.

Я переворачиваюсь на бок и смахиваю прядь волос с лица Деймона, обнаруживая на его щеке след от подушки. Я не могу не улыбнуться.

— Что?

Он поднимает мою поврежденную руку, обмотанную флуоресцентным зеленым гипсом, и целует костяшки пальцев.

— Я просто не могу забыть, какая ты очаровательный… — говорю я и смеюсь, когда он поднимает меня на руки, стараясь не причинить нам боли, и усаживает на кровать рядом с собой.

Он зарывается носом в мою шею, щетина царапает нежную кожу, и его голос журчит по мне. — Очаровательный, правда?

— Ты бы предпочел грубого? Злого? Страшного?

Он поднимает недовольную бровь.

— Как насчет великолепного, горячего, сексуального?

Он целует мою челюсть, а затем прижимается лбом к моему.

— Нам нужно выбраться из этой больницы, иначе я устрою медсестрам шоу, когда я трахну тебя прямо здесь.

Я смеюсь.

— Не знаю, осознаешь ли ты это, но у тебя сейчас заживает несколько огнестрельных ран.

Я провожу пальцами по марле, обернутой вокруг его плеча, где пуля пробила его насквозь. Ему повезло. Тактический жилет, в который он был одет, заблокировал выстрел, который должен был пробить его сердце, оставив шестидюймовый синяк на груди, но это ничего не сделало, чтобы остановить следующую пулю, которая впилась ему в бедро.

Выражение его лица становится серьезным. — Как ты себя чувствуешь?

— Лучше.

И это не ложь. Оказывается, место моего огнестрельного ранения не так уж и болезненно, как только зарубцевалась первая дырка. Что-то в том, что внутренние органы по-разному сигнализируют о боли. Или… они просто дали мне очень хорошее обезболивающее.

Я выдыхаю. — Все еще, наверное, слишком тяжело, чтобы заниматься сексом.

Кривая улыбка кривит его губы. — Тебе не нужно двигаться…

— Прекратите, вы двое. Я потратил все это время на то, чтобы сохранить вам жизнь, не для того, чтобы вы сейчас все испортили, — весело говорит Себастьян из дверного проема. Ксандер и Матиас следуют за ним. В те первые дни я не просыпалась ни разу, чтобы хотя бы один из братьев Эверетт не присутствовал рядом. Сердце щемило от мысли, что я не могу рассказать об этом друзьям, но я никак не могла объяснить все это Пайпер.

Матиас скрестил руки и испустил долгий вздох. — Ты нас до смерти напугала. Вы двое станете для меня настоящей смертью.

— Да ладно. Всего лишь царапина.

Я поднимаю запястье, мои пальцы окрашиваются в зеленый цвет, не уступающий моему гипсу, и все четверо мальчишек вздрагивают.

— Надо было убивать их медленнее, — единственный ответ Маттиаса.

Себастьян разводит руки в стороны, поднимая одну, затем другую. — У меня есть хорошие и плохие новости. Что ты хочешь получить первым?

Я стону, не уверенная, что смогу вынести плохие новости, и Деймон проводит пальцами по моей руке.

Медленный вдох, медленный выдох. — Давай сначала о плохом.