Она кладет руки на бедра.

— Как? — спрашиваю я, забавляясь.

— Как будто ты какой-то страшный Большой Плохой Волк.

Я приподнимаю бровь, и уголок моих губ подрагивает. Мне не следует давить на нее, но я не могу остановиться.

— Почему? Это заставляет тебя нервничать? Неудобно? Или это заставляет тебя мокнуть, как в ту ночь? Мне кажется, я расколол твой идеально выстроенный панцирь. Ты мне нравишься такой. Так что нет, мисс Харт. Я не остановлюсь. Только если вы будете смотреть на меня так же.

Она закатывает глаза. — Вряд ли. Мне кажется, вы думаете, что вы страшный.

Мой голос темнеет, а в горле раздается низкий гул.

— Вот тут вы ошибаетесь, мисс Харт. Большинство людей сказали бы, что у них есть все основания бояться меня. Я заслужил их страх.

Ее дыхание сбивается, когда я сокращаю расстояние между нами. Я поднимаю руку и ловлю прядь волос, наматывая ее на палец. Ее взгляд устремлен на меня, а зрачки стали зелеными. Ее грудь вздымается и опускается с учащенным дыханием, когда я приближаюсь к ней, но она не отступает, твердо стоя на ногах, с высоко поднятым подбородком, демонстрируя, как мало она меня боится. Черт, она идеальна. Я заправляю прядь ей за ухо. — Но не ты, Нимфа. Тебе нечего бояться меня.

Она выдыхает с тихим шипением сквозь зубы, а затем ее веселая маска закрывает черты лица, и она делает шаг назад.

— Хорошо, потому что нам есть над чем поработать. Я поговорила с вашей матерью, и мы с ней просмотрели список потенциальных… — Ее глаза метнулись в сторону, оторвавшись от моих. — …невест для вас. Мы можем просмотреть список, а потом я закажу рестораны.

Каждое ее слово произносится быстрее предыдущего, как будто она отрабатывает их снова и снова и не может дождаться момента, когда сможет их произнести. — Я могу позвонить женщине, чтобы все устроить, но, думаю, даже вы понимаете, что стоит обратиться к ней самой. Это может быть брак по расчету, но это не повод пренебрегать всеми формальностями.

— А сейчас?

Темнота лижет мои вены и нагревает кожу, и я с трудом подавляю рык, вырывающийся из груди. Несмотря на то, что она делает то, о чем я просил, меня бесит, что она может сводить меня с другими женщинами. Я хочу, чтобы она испытывала ту же ревность, что и я. Я хочу, чтобы она забралась к ней в грудь и съела ее заживо. Я хочу, чтобы она корчилась от одной мысли о том, что я могу быть с кем-то еще. Скоро она поймет, что все это бессмысленно, что она принадлежит мне.

Единственное, что ее спасает, — это то, как ее тело отстранилось от меня, и то, что она наклонила голову, словно не желая встречаться с моими глазами. Не видно того яростного присутствия, которым она была раньше.

Молча я подхожу к шкафу, открываю ящик и достаю сигару, не обращая внимания на ее взгляд. Я прикуриваю ее, втягивая сладкий дым в легкие и позволяя ему заглушить пылающий в них гнев. Моя маленькая нимфа даже не представляет, что она во мне пробудила. Я сажусь, широко расставив ноги, и откидываюсь на спинку одного из больших клубных кресел, стоящих в углу моего кабинета. Я делаю еще одну затяжку и пронзаю ее взглядом, с удовольствием наблюдая за дрожью, которая пробегает по ее рукам, оставляя после себя мурашки.

— Покажи мне.

Я осмеливаюсь продолжить.

Она прочищает горло, слегка покачивая головой, и читает из своих записей. — Вот мисс Дэвенпорт.

— Симпатичная, — говорю я и борюсь с улыбкой, глядя на то, как она сжимает зубы. — К сожалению, я предпочитаю, чтобы мои женщины могли думать сами за себя. Дальше?

Она заметно расслабляется, а затем произносит следующее имя. — Эвелин Менард.

Я выпускаю длинную струю дыма. — Ты можешь сделать это лучше.

Она называет еще несколько имен, разочарование нарастает в ней, когда я с легкостью отклоняю их все.

— Ты не можешь отказывать всем подряд, — резко говорит она, отчаяние берет верх. Мне приятно видеть, как ей становится неловко, что она все время отворачивается к двери, словно ей больше нравится заниматься чем угодно, только не предлагать мне идеи потенциальных невест.

Я ничего не отвечаю, потому что именно это я и собираюсь сделать.

Что-то внутри нее наконец-то щелкает, вызывая во мне трепет. Она подходит ко мне и наклоняется ближе, не представляя, какой опасности она себя подвергает. Как легко я могу затащить ее к себе на колени и сделать податливой для моих прикосновений. Ее нежные пальцы вынимают сигару из моего рта, и она тушит ее в пепельнице. — Ты просил меня сделать это. Почему с тобой так сложно?

— Потому что ты не назвала никого, кто мне нужен. Я же сказал, мне нужен кто-то, кто будет стоять рядом со мной в этой семье, кто будет вести ее с благодатью и уверенностью. Есть только одна женщина, которая может это сделать, и ее нет в твоем нелепом списке.