Она фыркает. — Он был там сегодня вечером.

Черт! Мои зубы скрежещут так сильно, что готовы сломаться, но я не сжимаю ее. Меньше всего я хочу стать еще одним человеком, которого нужно бояться.

— Кто там был?

— Томас.

Я жду, жду, когда она будет готова или нет. Имя Томас — не слишком большая зацепка, но сочетание его с присутствием на вечеринке значительно сужает круг потенциальных покойников.

— Он… он изнасиловал меня.

Я вздрагиваю. Мышцы спазмируются по всему телу. Боль в ее голосе едва не стала моей погибелью. — Я убью его за тебя.

— У его семьи страшные связи.

В моем горле раздается грубый смех. — Могу пообещать, что это не будет проблемой.

— Я никогда не могу понять, серьезно ты говоришь или нет.

— Я всегда серьезен.

Я прижимаюсь к нашим губам, прежде чем отстраниться.

— Разве это неправильно, что мне это нравится?

— Твоя темнота соответствует моей темноте. — Ее глаза смягчаются, и я провожу большим пальцем по ее нижней губе. — Позволь мне вытащить тебя отсюда.

Она снова фыркает и кивает. — Хорошо.

Ее мокрое платье со шлепком падает на линолеум, когда я поднимаю ее на руки и несу в комнату. Пошарив в ящике, я достаю одну из своих поношенных футболок и накидываю ей на голову. Она полностью облегает ее, больше похожа на платье, чем на футболку.

Она откидывает волосы с лица и заправляет их за уши. На ее скулах проступает розовый оттенок, когда она смотрит на меня сверху.

— Ты выглядишь идеально. — Я целую ее в лоб. Даже после теплого душа она все еще чувствует себя холодной. Я откидываю одеяло, освобождая ей место, чтобы она могла забраться внутрь. — Пойду приготовлю тебе чай.

Как только я выхожу из комнаты, я пишу Матиасу.

Я: На вечеринке был парень по имени Томас. Найди его.

Матиас: Есть еще какая-нибудь информация?

Я: Он ранил Мисти.

Матиас: Дай мне двадцать.

Я: Пусть будет десять.

Вода закипает, я бросаю пакетик ромашкового чая и размешиваю в нем мед. Я верю, что Матиас найдет этого засранца; это лишь вопрос времени. Если мне придется притащить сюда каждого Томаса и допрашивать их по отдельности, пусть будет так.

Мисти сидит в постели, подтянув колени к груди под одеялом. Воротник ее рубашки потемнел от влажных волос, а там, где пряди касаются шеи, появились мурашки.

Я беру с тумбочки ее фен, и она слабо улыбается, когда я подхожу.

— Ты что, серьезно?

— Тебе холодно.

— Я устала.

Я сдвигаю ее вперед, чтобы сесть позади нее, прижавшись спиной к изголовью кровати, а обеими ногами — по обе стороны от нее. — Тогда хорошо, что это делаю я, не так ли?

— Это нелепо…

Ее слова прерывает шум сушилки. Я не тороплюсь, специально слежу за спутанными волосами. Наверное, это занимает в два раза больше времени, чем если бы это делала она, но когда я заканчиваю, она смотрит на меня с закрытыми глазами.

Ее язык высунулся и обмакнул нижнюю губу. — Заставь меня забыть, Деймон.

Да чтоб меня. Сила захлестывает меня. От того, что я тот, кого она попросила, от того, что я тот, кто может забрать у нее ее боль.

Я переворачиваю наши позиции так, что я оказываюсь над ней, согнув локти, а она прижимается ко мне. Я вбираю ее губы в свои в медленном, нежном поцелуе, не торопясь, поглощая ее. Она тихо стонет, когда я пробираюсь к ее уху, покусываю мочку уха, а затем спускаюсь ниже. — Расслабься для меня, жена.

Ее тело обмякает в моих руках, а я опускаюсь ниже, следуя за ее приятными звуками. Я провожу языком по ее соску, пока ткань не становится влажной, а сам он не превращается в твердый пик. Пальцы Мисти впиваются в мои волосы, одновременно подталкивая и притягивая меня, пока я целую ее грудину, поднимая подол рубашки, чтобы обнажить больше ее, пока я спускаюсь между ее коленями. Только когда передо мной оказывается ее красивая розовая киска, я останавливаюсь, чтобы взглянуть на нее.

Ее глаза прикрыты, зубы впиваются в нижнюю губу, а спина выгнута дугой, практически умоляя меня о большем.

Я посасываю ее бедро, зубы царапают поверхность, оставляя след. Ее пальцы больно вьются в моих волосах, когда она направляет меня туда, где я ей нужен. Я прижимаюсь носом к ее клитору, вдыхая его сладкий запах, а затем вылизываю его вдоль шва. Ее бедра дергаются, и я удерживаю их на месте, проводя языком вперед-назад, приближая ее к оргазму каждым прикосновением. Мой член упирается в кровать, умоляя, чтобы ко мне прикоснулись, но все, что имеет значение, — это ее удовольствие.