— Пока не знаю, — сказала я с улыбкой и уклончивым пожатием плеч. — А ты?

— Да. Я раньше играл, — легкая улыбка заиграла на его губах. Я не смогла прочитать эмоции, промелькнувшие на лице. Сожаление? Ностальгия? Тоска? — Давным-давно.

— И теперь просто болеешь за «Дьяволов»?

Его ответная улыбка быстро обнажила зубы.

— Не сказал бы, что болею. Но иногда мне нравится смотреть.

— Я была увлечена сегодняшней игрой, — сказала я со смехом. — Посмотрела всего несколько минут. Но это было захватывающе.

— Видела, как Картер упал?

Я кивнула. Не могла понять выражение его лица. Любопытство? Озабоченность? Удовлетворение? Какой бы ни была эмоция, она исчезла за секунду, слишком быстро, чтобы ее можно было прочесть.

Мы добрались до темного участка. Это место казалось слишком пустым и похожим на пещеру, шаги отдавались эхом, когда мы направлялись к машине.

— Это моя, — сказала я, и когда указала на Civic, он не пытался скрыть выражение лица. — Эй! Это отличная машина. Она доставляет меня из дома на работу, а это все, что нужно.

— А как насчет того, чего хочешь ты, Кеннеди?

— Я никогда не знаю, чего хочу, — сказала я со смехом.

Я скользнула на водительское сиденье.

Он положил руку на верхнюю часть дверцы машины, чтобы она не закрылась, и бросил внутрь визитку. Затем закрыл за мной дверь, как будто знал, что я буду нервничать, и хотел убедиться, что чувствую себя в безопасности.

Я закрыла замки, одарив его извиняющейся улыбкой.

— Хорошая идея. Береги себя, Кеннеди, — похлопал по крыше машины. Глубокий, сексуальный голос был приглушен стеклом, но я все равно могла его слышать. — И позвони, если захочешь.

— А зачем тебе звонить? — спросила я с притворной невинностью.

Он улыбнулся в ответ, как будто у него было много идей.

Но всем, что сказал, было:

— Пригласи меня на свидание.

— Свидание? — с незнакомым мужчиной, которого я встретила на улице?

Но он был привлекательным.

— Свидание, — уверенно сказал он. Затем отступил от машины. — Спокойной ночи, Кеннеди.

Я выехала с парковки, руки неуклюже лежали на руле, как будто я слишком остро ощущала его пристальный взгляд. У меня и так были сомнительные навыки парковки в таком тесном гараже, как этот.

По дороге домой я невольно прокручивала в голове события ночи. Воспоминание о том, как опозорилась перед Картером, всплыло, и я громко застонала.

Так неловко. Обычно я бы пережила этот момент шесть раз по дороге домой и еще дюжину в 2 часа ночи.

Но потом подумала о Грейсоне и обнаружила, что улыбаюсь.

Я так и не позвонила тому таинственному мужчине.

Вместо этого написала.

Я: Привет, это Кеннеди, с которой ты виделся прошлой ночью.

Грейсон: Это Грейсон. Пишешь, чтобы пригласить на свидание?

Я: Думала, это ты приглашаешь меня на свидание.

Грейсон: Я уже говорил об этом у машины.

Я: На самом деле, больше казалось, что ты командовал.

Грейсон: Привыкай.

Я почти слышала это, произнесенное его голосом и видела улыбку.

Грейсон: Надень что-нибудь повседневное. Мы собираемся прогуляться по городу.

Я: В общественном, ярко освещенном месте?

Грейсон: Конечно. Хочу, чтобы ты чувствовала себя в безопасности.

Кэрри подготовила меня к миру ужасных первых свиданий. Я избегала свиданий по большей части с тех пор, как очнулась после комы. Это просто казалось неправильным. Я даже не знала, кем являлась; и как собиралась выяснить, кем была в отношениях?

Она ушла со смены на час раньше, чтобы помочь мне одеться.

— Думаю, стоит стать более распутной. Это тот парень, которого ты встретила на улице? Он купился не из-за характера.

— Кэрри, — раздраженно упрекнула я.

— По крайней мере, надень ту кружевную блузку, чтобы он мог бы увидеть твоих девочек.

— Почему мы снова это обсуждаем?

Поскольку это было обычное свидание, я неохотно пролистала несколько платьев в шкафу. По какой-то причине я чувствовала себя красивее всего, когда надевала платья. Но их было не так уж много; я перепробовала кучу разных стилей и научилась подходить к покупке одежды минималистично. Когда-нибудь обязательно пойму, что именно мне нравится больше всего.

Пока что ближе всего к определению стиля я подходила под воспитательницу в детском саду.

Я достала черную кожаную куртку, которая была основным предметом гардероба, а не, как выразилась Кэрри, свидетельством черепно-мозговой травмы. Она была очень самоуверенна в отношении готической фазы.

— Сейчас подходящее время, чтобы надеть ее, — признала она, когда я повернулась, держа куртку в руках.