Он прислонился к кирпичной стене, повернувшись ко мне лицом.

— Это приглашение, Кеннеди?

— Не думаю, что мы еще достаточно хорошо знаем друг друга.

— Могли бы получше узнать друг друга в Париже.

— Я всегда хотела поехать, — сказала я, поддаваясь фантазии. Я снова взяла его под руку, и мы пошли дальше. — Мы могли бы поесть в том ресторане на вершине Эйфелевой башни.

— Следует заказать шампанское.

— Определенно. Я собираюсь подняться по всем этим лестницам на Эйфелеву башню только один раз. Мы должны сделать так, чтобы это того стоило.

— Там есть лифт.

— Знаю, но я всегда представляла, как поднимаюсь по лестнице. И заставлю тебя сделать это вместе.

— Как будто это напугает, — поддразнил он. — Что дальше? Когда стемнеет.

— О, мы, конечно, вернемся в отель, — сказала я. — К тому времени, когда ты отвезешь меня в Париж, мы будем… — я не смогла довести эту мысль до конца, но улыбнулась.

— Этот румянец великолепен, — пробормотал он, останавливаясь, чтобы посмотреть мне в лицо. Грейсон коснулся пальцами щеки. Медленным прикосновением, которое я могла описать только как осторожным. — Ты такая невинная.

— До тех пор, пока мы не доберемся до Парижа, — ответила я.

— Верно, — согласился он. — Только до тех пор, пока мы не доберемся до Парижа.

Его глаза потемнели.

— Узнай ты обо всем, что я хочу с тобой сделать, краснела бы гораздо сильнее.

Я почувствовала, как щеки темнеют.

— Может быть, и нет, — солгала я. — Может быть, я делала все это раньше.

— А ты делала? — он приподнял бровь. — Кого я должен убить?

Я рассмеялась.

— Они, должно быть, не поняли, что ты моя, — сказал он все еще беззаботным тоном. Грейсон взял меня за руку. — Но обещаю, Кеннеди. Все узнают, кому ты принадлежишь.

— Только если ты тоже будешь принадлежать мне.

— Конечно.

— Не следовало провожать меня до самого дома.

— Это была бы плохая идея, — согласился он. — Но твоя сумасшедшая подруга запомнила мое лицо.

— Для создания фоторобота для полиции.

— На тот случай, если я тебя похищу.

Я рассмеялась.

— После того, как похитишь, ты собираешься отвезти меня в Париж?

— Определенно.

И, может быть, я действительно хотела, чтобы меня вырвали из скучной, обычной жизни, и сделал это самый интересный, уверенный в себе мужчина, которого я когда-либо встречала.

Потому что позволила ему проводить меня до двери.

Когда мы стояли перед дерьмовым многоквартирным домом, у меня заплетался язык. Какая-то частичка меня хотела пригласить его наверх, хотела, чтобы эта ночь никогда не кончалась.

Но внутри все еще оставалась та часть, которая не сошла с ума.

— Если планируешь поцеловать меня на прощание, — беспечно сказала я, несмотря на то, что разговор о поцелуе отразился на цвете щек, — должна предупредить, что, вероятно, выйдет не очень.

— Почему ты так говоришь?

— Я… ни с кем не целовалась, — сказала я. — По крайней мере, я этого не помню.

Я еще не рассказала ему об амнезии. Может, стоит, пока все не зашло слишком далеко.

— Держу пари, у тебя хорошо получится, — уверенно сказал он. — Давным-давно у меня был первый поцелуй с другой девушкой, и даже если это было в новинку для нее, все равно вышло… потрясающе.

— Ты действительно говоришь о других девушках?

— Нет, — сказал он, добавив с улыбкой: — Просто пытаюсь пробудить дух соперничества, прежде чем ты поцелуешь меня.

— Немного здорового соперничества?

— Точно, — он протянул руки, чтобы обнять меня.

— Ты напугал меня до смерти.

— Будет много других свиданий, — сказал он так уверенно, что это заставило меня улыбнуться.

— Будут ли?

Когда Грейсон обнял меня, я почувствовала, насколько он теплый и надежный. Это было самое утешительное, что я когда-либо чувствовала, отчего мгновенно растаяла в его объятиях.

У меня были друзья, которые заботились обо мне. Но мы по-настоящему не соприкасались. До этого момента я не осознавала, насколько изголодалась по привязанности. Грейсон прикасался ко мне всю ночь, маленькими, неопасными движениями, и то покалывание, которое они посылали по телу, прилив радости и надежды.

Но это объятие было невероятным. Похоже на возвращение домой, когда его сильные руки обнимали меня, а прохладная гладкая ткань пиджака прижималась к щеке. Прижмись я чуть сильнее, возможно, смогла бы услышать стук его сердце.

И могла бы сказать, стало ли оно биться быстрее.

* * *

На следующий день на работе моя новая подруга Аманда улыбнулась, когда мы наполняли бутылки кетчупом.

— Собираешься сегодня кататься на коньках?

— Если хватит сил, — ответила я. — Я вчера слишком поздно легла.

— Горячее свидание?