— Ну и денек выдался, — пробормотала я, поднимаясь по ступенькам в свою квартиру, ступеньки стонали у меня под ногами, как будто они были в нескольких секундах от обрушения.

— Хэй, что случи… черт возьми! Не ешь это! — огрызнулась она, и я снова почувствовала улыбку на своем лице.

Ее дети были такими чертовски милыми, но вместе с этим маленькими засранцами.

— Секундочку, — выругалась. — Мы не едим какашки!

Я подождала, пока открою дверь и войду в свою квартиру, на моем лице была широкая улыбка, когда я представила, что происходит, и тут она вернулась.

— Хорошо, кризис предотвращен. Что ты говорила? — она фыркнула.

Я колебалась, не уверенная, как много стоит рассказывать.

— Давай просто скажем, что я кое-что выяснила. Хоккеисты — придурки, а я чувствую себя… странно.

На другом конце провода повисла пауза, прежде чем Кэрри ответила, ее тон смягчился.

— Я имею в виду, это было определенно более расплывчато, чем я хотела бы услышать. Но если ты не хочешь говорить об этом, все нормально. Но ты знаешь, что всегда помогает в таких ситуациях?

Я приподняла бровь, хотя она не могла этого видеть.

— Что?

— Алкоголь, — заявила Кэрри. — Давай пойдем куда-нибудь, напьемся и забудем обо всем, что происходит.

— Ты уверена, что не убегаешь от какашек? — поддразнила я.

Она хихикнула.

— Конечно, я убегаю от какашек. Выйдя на улицу, я убью двух зайцев одним выстрелом, а ты знаешь, я люблю многозадачность.

— Ладно, давай напьёмся.

В голосе Кэрри звучало торжество.

— Вот это настрой! Встретимся в «Типси Юникорн» через час. Мы будем пить, пока не забудем, что нас беспокоит.

Я повесила трубку, предвкушение и облегчение захлестнули меня. Иногда все, что было нужно — это подружка и выпивка, чтобы взглянуть на вещи в перспективе или, по крайней мере, на время заставить забыть.

Не то чтобы я нуждалась в большем забвении…

* * *

«Типси Юникорн» оправдывал свое название, с его тускло освещенным интерьером и звуками смеха и звона бокалов, наполняющими воздух. Мы с Кэрри уже выпили несколько рюмок, и мир начал приобретать туманный, беззаботный оттенок. Это было именно то, что мне было нужно: временное избавление от запутанного бардака, в который превратилась моя жизнь.

Помогло то, что у Кэрри всегда была для меня хорошая история.

— Итак, мы слышим стук в нашу дверь, и ручка дергается… как будто кто-то пытался войти.

Они с мужем только что вернулись из поездки в Вегас, и, очевидно, история была немного сумасшедшей.

— Что ты сделала? — спросила я, слегка запинаясь, когда выпила шот.

— Ну, как только мы услышали стоны, мы направились к глазку!

— Стоны?

— Да, мы подумали, что кто-то взломал нашу дверь, чтобы заняться сексом.

— Вы были близко к лифтам?

— Нет, — фыркнула она, качая головой и опрокидывая очередную порцию текилы.

— Окееей, так…. там люди занимались сексом?

Она покачала головой, начиная смеяться так сильно, что на глаза навернулись слезы.

— Там была девушка, — еще один истерический смех, — которая была полуголой… ублажала себя, прислонившись к нашей двери. Как только мы посмотрели в глазок, ого-го, там была ее вагина. Все, что на ней было — это свитер и пара носков.

Я недоверчиво уставилась на нее, но, очевидно, Кэрри еще не закончила.

— И потом она встает, становится на четвереньки посреди коридора и начинает двигаться так, как будто кто-то трахает ее, постанывая какому-то невидимому парню по имени Джеффри о том, как это приятно.

— Этого не может быть.

— Я клянусь жизнью моей собаки, — сказала она, широко раскрыв глаза.

— Ты бы поклялась жизнью Пудинга?

Собаке Кэрри было миллион лет, и она впала в маразм. Но мы любили этого старика.

Кэрри продолжала потчевать меня подробностями оставшейся части вечера, мы обе выпивали по рюмочке в перерывах между рассказами, становясь все пьянее и пьянее с течением ночи.

В конце концов, начали подходить группы парней. От них веяло смесью уверенности и развязности, явно ободренных алкоголем. Один из них, с дерзкой ухмылкой, наклонился ко мне слишком близко.

— Привет, красавица, — невнятно пробормотал он, его дыхание было тяжелым от запаха алкоголя. — Ты выглядишь так, будто хочешь меня.

Не лучшая фраза для пикапа…

Я закатила глаза, прилив жидкой храбрости подпитывал мой ответ.

— Извини, сегодня вечером эта вагина — зона, свободная от мужчин. Я здесь просто для того, чтобы выпить.

Кэрри расхохоталась рядом со мной, чокнувшись своим бокалом с моим.

— Она не шутит, мальчик. У ее вагины строгое правило: на вечер не допускать мужчин.

Парни отступили со смесью разочарования и веселья на лицах, и мы продолжили спокойно наслаждаться нашими напитками.