Я повернулась лицом к двум девочкам-подросткам, которые улыбнулись мне, затем помахали администратору через окно, и я впервые осознала, что за нами наблюдает пожилая дама с пурпурными волосами. Она заметно вздохнула и нажала на кнопку. Прозвучал сигнал тревоги, и один из детей протянул руку и схватился за дверь.

— Заходи, — сказала она дружелюбным голосом. — Я умираю от желания узнать, чем закончится твоя история.

— Я тоже, — сказала я.

Мы втроем прошли через маленький вестибюль и вошли в дверь кабинета.

— Итак, вы двое снова опаздываете, это просто шокирует, — сказала пожилая дама им двоим. Потом она повернулась ко мне. — Просто дайте мне секунду, чтобы отвести их в класс. Надеюсь, они успеют чему-нибудь научиться сегодня.

— Я так готова учиться, — сказала одна из девочек, широко раскрыв глаза.

Женщина усмехнулась и дала каждой из них по маленькому листочку бумаги.

Затем она повернулась ко мне.

— Еще раз, чем я могу вам помочь?

Две девочки задержались в дверях. Она даже не посмотрела на них, когда подняла палец, чтобы указать.

— Вон. Перестаньте пытаться нарочно пропустить урок математики.

— Я не думаю, что нас следует винить за то, что мы пытались избежать алгебры, — пробормотала одна девушка другой, когда они шли по коридору.

Выражение лица дамы говорило: «Мне недостаточно платят».

Я согласилась с ней. В общих чертах.

— Меня зовут Кеннеди, — объяснила я. — И пять лет назад я попала в аварию. С тех пор у меня амнезия. И я думаю, что могла бы учиться в этой старшей школе.

— Как твоя фамилия? — спросила она, бросив на меня подозрительный взгляд, как будто еще не была уверена, стоит ли сочувствовать или ожидать увидеть себя в видео, распространяющемся по Интернету.

— Я… не знаю, — пробормотала я.

— Когда ты была здесь ученицей? — спросила она.

— Около шести лет назад?

— Итак, ты хочешь, чтобы я сказала, была ли Кеннеди в школе шесть лет назад?

— Да, — сказала я с облегчением.

— Я могу сказать, что шесть лет назад в школе была Кеннеди, — сказала она. — В этом году в школе также четыре Кеннеди.

— О, — сказала я. — Не могли бы вы назвать мне фамилии старых Кеннеди?

— Я не могу, — сказала она. — Учащиеся имеют право на неприкосновенность частной жизни в отношении своих данных. Если бы ты назвала мне имя и фамилию, я могла бы сказать, закончили ли они школу.

Она сочувственно улыбнулась мне.

— Мне жаль. Это все, что я могу сделать.

— Все в порядке, — сказала я с легкой заминкой в голосе. — Спасибо, что уделили мне время.

— Как бы то ни было, — сказала она, когда я направилась к двери, — я надеюсь, ты узнаешь, кем ты была. Каким было твое прошлое. И я надеюсь, что это было что-то приятное.

— Спасибо, — сказала я с автоматической улыбкой, хотя что-то в слове, которое она только что произнесла, было похоже на предчувствие.

Как проклятие.

Как будто я могла бы узнать, кем я была на самом деле, и пожалеть, что не оставила свое прошлое похороненным глубоко в моем подсознании.

Чувствуя себя так, словно я выполняю дурацкое поручение, я поехала на следующую остановку. Грейсон показал мне ту фотографию своей сестры перед вывеской трейлерного парка. Сделал бы он это, если бы знал меня в прошлом, если бы пытался что-то скрыть от меня?

Все запутанные кусочки моей головоломки словно выскальзывали у меня из рук, пока я ехала к стоянке трейлеров. По пути я проезжала мимо великолепных особняков. Я задумалась о людях, которые жили там, на этих огромных холмистых участках с сочной зеленой травой и в этих огромных домах.

Я почувствовала острую тоску, глядя на красивый дом из белого камня и серых панелей. Я никогда особо не была материалистичной, по крайней мере, я не запомнила этого, но дом был таким красивым, и казалось, что ярко освещенные окна зовут меня домой.

Но я проехала мимо него и чуть не пропустила поворот налево на песчаную подъездную дорожку трейлерного парка. Я прошла мимо того же знака, возле которого позировала сестра Грейсона, но, похоже, с тех пор знак пришел в негодность. Казалось, что он едва держится на своих столбах, и кто-то использовал его для стрельбы по мишеням, оставив вмятины с несколькими отверстиями от шальных пуль.

Очень привлекательно. По моим рукам побежали мурашки, но я все равно припарковалась и вышла.

Пока я шла по трейлерному парку, я все ждала, что на меня обрушится какой-нибудь удар воспоминаний. Но я ничего не почувствовала. Вместо этого я пошла по узким улочкам, мимо детских велосипедов, лежащих на боку во дворах, сломанных машин и маленьких садиков, которые люди разбили в горшках. Ничто из этого не казалось знакомым.

Я завернула за угол, чтобы вернуться, и увидела пожилую женщину, сидящую в походном кресле перед своим трейлером. Она помахала мне, ее лицо просияло, как будто она меня узнала.

Я знала, что этого не может быть, но меня все равно тянуло к ней. Я нерешительно подошла, беспокоясь, что покажусь странной.

— Привет.