— Приветик! Я давно тебя не видела. Как у тебя дела?

Мое сердце подскочило к горлу. Несколько долгих секунд я не могла даже говорить. Я даже не могла придумать, что сказать.

Я сделала еще несколько шагов к ней. Она сделала еще глоток из своей кружки с чаем, моргая на меня слезящимися глазами. Я поняла, что она, возможно, не очень хорошо видит.

Я сделала еще один шаг, чтобы она смогла увидеть мое лицо.

— Вы помните меня?

— Конечно, помню, — сказала она. Она постучала двумя пальцами по виску. — Я ужасно запоминаю имена, но я никогда не забываю лица. Я так рада, что тебе стало лучше!

— Лучше? — повторила я.

— О, слухи о том, куда ты делась, были сумасшедшими. Я слышала, что ты умерла, но, очевидно, тебе стало лучше, — она издала смешок. — И некоторые люди говорили, что ты уехала жить к своему отчиму, но я знала, что ты никогда не сделала бы этого намеренно.

— Мой отчим?

— Что ж, ничего страшного, если ты его не помнишь. Ты была милейшей девочкой, и всем было так жаль, как они с тобой обходились, когда мы услышали о… ну, ты знаешь. Все просто закрыли на это глаза, но мы все знали, что твой отчим был не очень приятным человеком.

— Как его звали? — спросила я. Она пожевала свою узкую нижнюю губу.

— Как я уже сказала, я никогда не была хороша с именами. Я слышала, как он кричал на тебя и твою маму, но я точно не тратила много времени на болтовню с ним. Он был не в моем вкусе.

— Похоже, он был не в моем вкусе тоже, — сказала я, лихорадочно пытаясь собрать все факты, какие только могла, и вспомнить все, что могла, чтобы проанализировать позже. — Вы могли его слышать? Значит, я, должно быть, жила неподалеку? Можете указать, где я жила?

— Разве ты не помнишь? — спросила она.

— Это долгая история, — уклонилась я от ответа.

— Ну, я никуда не собираюсь. У меня есть время, — сказала она, хихикнув. — В любом случае, ты жила в соседнем доме.

Она указала на заколоченный трейлер.

Когда я посмотрела на него, ничего не показалось мне знакомым.

— Сейчас там никто не живет, — заметила я. — Вы знаете, куда уехала моя мама?

— Я думаю, она уехала с твоим отчимом.

— Вы помните ее имя?

— Ну, она тоже не была по-настоящему дружелюбной. Не такая, как ты. Нам всегда было интересно, как у нее появилась такая милашка, как ты.

— Спасибо, — сказала я.

Прежде чем я успела спросить что-нибудь еще, дверь в доме позади нее открылась.

— Луиза, ты что, заговариваешь этой юной леди зубы? — пожилая дама, но все еще молодая по сравнению с моей новой подругой, вышла из дома. Она спустилась по лестнице, бросив на меня слегка смущенный, но дружелюбный взгляд, как будто не знала, почему я стою у нее перед домом.

— У нее было много вопросов, и я пыталась ответить на них, — объяснила Луиза.

— Ты отвечаешь на ее вопросы за нее, — сказала новая леди ошеломленным голосом.

— Я пытаюсь найти кое-кого, кто раньше жил где-то поблизости, — объяснила я, решив, что это проще, чем объяснять свою амнезию каждому встречному.

— Ну, Луиза, вероятно, не самый лучший источник, — сказала дама с улыбкой, ласково обнимая пожилую леди за плечи. — У моей мамы болезнь Альцгеймера. Иногда ей кажется, что она кого-то узнает…

Мое сердце упало.

— Нет, — запротестовала Луиза. — Я знаю, что у меня плохая память, но я помню ее! Это та милая девочка Шеннон!

Дама снова посмотрела на меня.

— Хорошо, Шеннон. Приятно с тобой познакомиться, — ее тон говорил, что я должна просто подыграть.

— Вы жили здесь шесть лет назад? — спросила я даму, попробовав еще раз.

Она покачала головой.

— Я только переехала, когда мама серьезно заболела в прошлом году. Мне жаль, милая. Я надеюсь, ты найдешь того, кого ищешь.

Я тоже.

Мне пришло сообщение с номера, которого я не знал.

Что, черт возьми, ты делал с Кеннеди?

Я сделал паузу, допивая свой утренний коктейль, а затем положил сотовый телефон на кухонный стол и пододвинул его Картеру.

— Не похоже ли это на почерк нашего отломанного крыла?

— Ревность и гневные обвинения? Да, — ответил Картер.

Джек перегнулся через плечо Картера, чтобы прочитать сообщение.

— По крайней мере, у нас снова есть его номер на случай, если он неизбежно попытается увести Кеннеди от нас, как психопат-собственник, которым он и является.

— Он думает, что психопат — это ты, — напомнил я. — Ты тот, кто убил ради нее первым.

— Как будто вы все не завидовали, что это был не ты, — сказал Джек. — Мы все убили бы за нее, не задумываясь.

— Она не может точно знать об этом, не так ли? — потребовал я. — Насколько она знает, мы просто придурки, которые не отвечают ни на какие вопросы.

Я снова потянулся за телефоном.

Но Джек уже схватил его. Он печатал.