— Что я опозорюсь через минуту, если вы трое будете продолжать в том же духе! — воскликнула я, наклоняясь вперед, чтобы Картер больше не прикасался ко мне. — Ммм, выглядит аппетитно, — преувеличенно сказала я, ковыряя ножом в салате, стоящем передо мной.

О, это было действительно вкусно. Очевидно, у них есть хорошая еда для таких изысканных мероприятий.

— Так что ты собираешься делать на своем свидании? — спросил Джек, скрестив руки на груди так, что его мышцы вызывающе выпячивались даже сквозь облегающий смокинг.

— Это секрет. Но это лучше, чем все, что вы, придурки, могли бы спланировать, — протянул Картер.

— Ну не знаю. Я думаю, что лучшие свидания получаются довольно простыми, не так ли, Кеннеди? — сказал Себастьян.

— Много чего могло бы быть веселым, — сглотнула я, как ни странно, не желая выделять фаворитов и заставлять Картера волноваться из-за свидания.

Беспокоиться следовало мне. Он уже заплатил полмиллиона.

— Это стоило каждого пенни, — внезапно сказал Картер, и я взглянула на него.

— Что? — спросила я рассеянно, потому что Джек решил поиграть с моими волосами.

— Свидание. Я вижу, что ты думаешь о том, о чем не стоит. Я бы заплатил вдвое больше, — мои глаза расширились.

— Почему? — прошептала я.

— Потому что нет ничего ценнее тебя, — тихо сказал он, его пальцы слегка погладили мою щеку.

Самым странным было смотреть ему в глаза.… Я поняла, что он не шутил.

Что само собой вызывало вопрос.

Почему?

Я плеснул немного воды, пытаясь, блять, взять себя в руки. Мое лицо выглядело взвинченным. Мое постоянное состояние с тех пор, как Кеннеди ступила на арену спустя пять гребаных лет.

У меня было такое чувство, будто я очнулся от глубокого сна. Я и не подозревал, как много времени проводил в рутине, притворяясь человеком, который еще не все потерял.

Я наблюдал, как она нервно выходит на лед, удивленный и в то же время почему-то возбужденный. Она была прекрасна, раскачиваясь, как новорожденный олененок. Ее лицо было решительным, когда она пыталась не упасть лицом вниз.

Я крепко взял ее за руку и ободряюще улыбнулся.

— Ладно, детка, это не наука о ракетах. Перво-наперво, найди равновесие. Слегка согни свои чертовы колени и не бойся наклоняться вперед. Центр тяжести должен быть над твоими коньками.

Она кивнула, ее глаза были широко раскрыты от неуверенности, но она сделала, как я сказал. Ее первые несколько шагов были неуверенными, так как она не могла пошевелиться, черт, и я практически видел панику в ее глазах. Но я не собирался позволить ей упасть на задницу.

— Перенеси вес тела на подушечки ног, — терпеливо сказал я. — Но не переусердствуй.

Пока она продолжала спотыкаться и восстанавливать равновесие, я оставался рядом, готовый подхватить, если понадобится.

— Хорошо, теперь давай попробуем немного прокатиться, — сказал я, отпуская ее руку, но на всякий случай держась поблизости.

Она неуверенно оттолкнулась сначала одной ногой, затем другой, ее движения были резкими и неловкими. Это было все равно что наблюдать за чертовым детенышем жирафа, пытающимся сделать свои первые шаги. Мне пришлось подавить смешок.

— Расслабься, Кеннеди, — крикнул я, не в силах скрыть веселье в своем голосе. — Ты все равно не пройдешь прослушивание на Олимпиаду.

Она довольно быстро обрела уверенность на льду, отчего я был впечатлен. Она больше не спотыкалась, как новичок, и с каждым мгновением ее движения становились все более плавными.

Я хлопнул в ладоши, она вопросительно посмотрела на меня. С улыбкой, от которой, казалось, я никогда не избавлюсь, когда буду рядом с ней, я слегка наклонился, готовясь посадить ее себе на плечи.

— Держись крепче, — предупредил я ее игривым голосом.

— Что? — спросила она, прежде чем издать удивленный смешок, когда я подхватил ее под мышки и с легкостью поднял со льда.

Кеннеди вцепилась в мои плечи, когда я выпрямился.

— Готова, детка? — усмехнулся я, медленно начиная кататься с ней по катку, держа ее на плечах.

Ее смех наполнил воздух, он был подобен музыке для моих ушей.

Когда мы вместе скользили по льду, ее напряжение растаяло. Она ослабила хватку на моих плечах и начала получать удовольствие от катания. Я взглянул на нее, чувствуя странное головокружение от её широкой улыбки.

Так было с тех пор, как мы встретились, как будто мое счастье зависело от…ее счастья.

Проехав несколько кругов, я решил подняться на ступеньку выше. Я снял ее со своих плеч и опустил вниз по своему телу.

— Обхвати меня ногами, детка, — пробормотал я, завороженно наблюдая за ее лицом, когда она прикусила губу и сделала, как я просил.

Блять. Я как-то не продумал это до конца. Мой член был слишком близко к тому, что, как я знал, было самой сладкой киской, которую я когда-либо видел и чувствовал.

Ее глаза встретились с моими, у меня слегка закружилась голова, когда я смотрел на нее.