— Можно меня подвезти домой? — тихо спросила Кеннеди, играя со своими волосами, как она всегда делала, когда волновалась.

Блять. Они заставили ее смутиться. Я бросил на Себастьяна сердитый взгляд, и он сразу же огорчился.

— Да, конечно, милая, — пробормотал я, беря ее за руку и поднося к губам, чтобы запечатлеть поцелуй на ее нежной коже.

— Эй, иди сюда, принцесса. Я просто дразнил, — тихо сказал Себастьян, раскрывая объятия с отчаянием в глазах.

Она робко подошла, позволяя ему заключить себя в объятия. Себастьян расслабился всем телом, когда обнял ее.

Ревность пронзила меня изнутри, но была приглушенной. Почти ничего. Нам всем было больно последние пять лет. Я бы никогда не хотел забирать ее у них.

— Ладно, ладно. Моя очередь, — раздраженно сказал Джек, потянув Себастьяна за руку, пока тот не отпустил ее и Джек не смог заключить беднягу в объятия.

Он качал ее взад-вперед, зарываясь носом в ее волосы, пока она не начала смеяться. От этого звука мы все заулыбались, как стадо придурков.

Я держал ее за руку всю дорогу домой, и все во мне протестовало, когда провожал ее до дома. К двери.

— Завтра, — пообещал я, стараясь, чтобы в моем голосе не было вопроса.

Наше свидание состоится. Я не собирался давать ей много времени на обдумывание всех причин, по которым ей не следует встречаться со мной.

Мы уже достаточно поразмыслили на эту тему.

— Завтра, — тихо повторила она, и я притянул ее к себе, целуя еще раз.

Мне нужна была доза, чтобы продержаться до тех пор, пока я снова не увижу ее. Я не думал, что вообще усну этой ночью. Я бы просто переживал сегодняшний вечер снова и снова.

Дверь за ней закрылась, и я на мгновение заколебался, пытаясь решить, хочу ли ворваться в дом, схватить ее и увести к нам домой.

Каким-то образом мне удалось заставить себя уйти, но только потому, что я знал, что скоро увижу ее.

Мой телефон зазвонил в ту же секунду, как я сел в машину.

— Какой-то мудак полностью разбил мой грузовик, — огрызнулся Джек.

— Что?! — зарычал, разворачиваясь посреди дороги и направляясь обратно к арене, а не домой. — Я буду там через двадцать минут.

— Увидимся, — вздохнул Джек и в его голосе послышалось отчаяние.

Он чертовски любил этот грузовик.

Двадцать минут спустя я заехал на парковку «Арены», жутковатый свет фонарей отбрасывал длинные тени на асфальт. Я оглядел местность в поисках грузовика Джека. Припаркованный недалеко от входа, я заметил полицейскую патрульную машину с опознавательным знаком, фары которой мягко мигали в темноте.

А затем увидел грузовик Джека. Это была полная развалина. Передняя часть была искорежена, капот смят и испорчен до неузнаваемости. Фары были разбиты, осколки стекла поблескивали в резком свете. Решетка радиатора была сорвана, и на ее месте зияла неровная дыра.

Но от надписи, нанесенной краской из баллончика, у меня по спине пробежали мурашки. Слова «Я вижу ее» были написаны крупными, грубыми буквами, которые портили покраску грузовика. Белая краска из баллончика резко выделялась на фоне ярко-красного — пугающее послание, не оставлявшее места для двусмысленности.

Гнев и досада отразились на лице Джека, когда он прислонился к ближайшей машине, крепко скрестив руки на груди. У Себастьяна тоже было мрачное выражение лица, он стиснул зубы в тихом гневе.

Я крепче сжал руль, припарковал машину и быстро вышел. Там были двое полицейских, один из них делал снимки и осматривал поврежденный автомобиль, в то время как другой допрашивал Джека и Себастьяна.

— У вас есть какие-нибудь предположения о том, кто эта «она», о которой говорится в сообщении, или о том, кто мог это сделать? — спросил офицер с суровым выражением лица.

Джек прислонился к ближайшей машине, скрестив руки на груди, и держался непринужденно, несмотря на то, что перед нами были обломки.

— Понятия не имею, — ответил он, небрежно пожав плечами. — Это мог быть кто угодно.

— Увел чью-то девушку? — офицер пошутил, но его улыбка исчезла, когда никто из нас не засмеялся.

Себастьян поежился, его челюсть напряглась.

Мы все прекрасно понимали, что это был не случайный акт вандализма, а прямая угроза.

— Что показали записи с камер наблюдения? — спросил, так как знал, что по всей парковке установлены камеры.

— Каким-то образом камера на этой территории перестала работать сегодня утром. Служба безопасности еще не вызвала людей, чтобы починить ее, — сказал офицер с камерой, и в его голосе не прозвучало и близко ничего подозрительного, как следовало бы.

Удобно.

Гнев… и досада переполняли меня, и я сжал кулаки, желая закричать. В последний раз, когда Кеннеди угрожали, нам пришлось ее отпустить.

— Мы будем держать вас в курсе расследования, — сказал один из офицеров, когда он и его команда отправились в путь.