— Хорошая девочка, — прошептал я себе под нос, нелепо надеясь, что Кеннеди выскользнула из его объятий, потому что тело знало: она принадлежит кому-то другому… даже если голова этого не помнила.

Этот идиот сказал Кеннеди что-то такое, заставившее ее запрокинуть голову и рассмеяться, беззастенчиво, совсем не так, какой она была, когда мы впервые встретились.

Думаю, одним из преимуществ амнезии было то, что она не помнила всего того, что случилось в детстве. Теперь могла смеяться как хотела, чего не могла раньше.

Кеннеди выглядела такой счастливой в тот момент, что почти возникло искушение позволить свиданию продолжиться только ради фильма, но потом рука мужчины скользнула к ее пояснице. И я не смог этого вынести.

Свидание подходит к концу. Сейчас же.

Телефон зазвонил с сообщением от службы безопасности. В сообщении была указана личность мужчины, а также номер телефона. Как раз то, что мне было нужно.

Когда группа Кеннеди приблизилась ко входу в театр, я отправил текстовое сообщение с одноразового телефона на телефон ее кавалера.

Я: Брайан? Я нашел твою кредитную карту возле театра. Встретимся у входа.

Я наблюдал, как он взглянул на телефон, брови нахмурились в замешательстве, а затем быстро извинился и отошел от Кеннеди, направляясь ко входу в театр.

Что за гребаный петух. Он даже не проверил, не пропала ли карта. И не удивился, откуда у меня его номер.

Кеннеди, ее подруга и муж Кэрри вошли внутрь, а я отступил в тень у входа.

Прошли минуты, и затем я увидел мужчину, выходящего из дверей кинотеатра, на его лице была смесь любопытства и озабоченности. Он осматривал местность в поисках человека, который предположительно нашел кредитную карточку.

Я, сославшись на бельмо на глазу скульптуры у стены здания, написал:

Я: Я у статуи кино.

Казалось бы, совершенно не беспокоясь, он направился ко мне.

Я шагнул вперед из-за статуи, стараясь оставаться в тени, схватил его за воротник и потащил в переулок, прежде чем тот успел среагировать.

— Что за черт? — он запнулся, пытаясь вырваться из хватки.

Прижав мужчину к кирпичной стене здания, я вытащил пистолет и приставил к его груди.

Лицо Брайана побледнело, и тот захныкал.

Жалкий.

Я крепче сжал его, наклоняясь ближе, чтобы слова прозвучали угрожающим шепотом.

— Держись подальше от Кеннеди, — прорычал я. — Ты больше не будешь связываться с ней, не приблизишься и даже не подумаешь. Понял?

Его глаза расширились, и тот, запинаясь, пробормотал:

— Я… почему? Кто ты такой?

Если бы он только что не наложил в штаны… Я было почти подумал, что у мужчины есть немного смелости.

Я наклонился ближе, слова сочились угрозой.

— Я убью тебя, если когда-нибудь заговоришь с ней снова. Это ясно?

Слезы навернулись на его глаза, и Брайан энергично кивнул, голос дрожал, когда тот ответил:

— Я не буду. Клянусь.

Просто для пущей убедительности я ударил его головой о кирпич, а затем неохотно ослабил хватку, позволив мужчине, спотыкаясь, отойти на несколько шагов. Не сказав больше ни слова, он повернулся и скрылся в ночи, шаги отдавались эхом отчаяния.

Я отправил сообщение команде, убедившись, что камеры вокруг театра были очищены от улик и весь материал удален.

Удовлетворенный тем, что сообщение было получено, я сделал шаг в сторону кинотеатра, прежде чем вспомнил, что еще нужно поработать, чтобы убедиться: в организации больше не работают крысы.

Еще один взгляд.

Награда за хорошо выполненную работу…

Я только вошел внутрь, когда Кеннеди вышла из кинотеатра. Она огляделась по сторонам, вероятно, в поисках кавалера. Когда не увидела никаких признаков его присутствия, во взгляде появилось смиренное выражение… но не было похоже, что она на самом деле расстроена.

Кеннеди, с темно-каштановыми волосами, ниспадающими каскадом по спине, и этими очаровательными светло-зелеными глазами, всегда была самой великолепной девушкой, которую я когда-либо видел. Я был очарован с того самого момента, как увидел ее.

Себастьян обнял меня, но я стряхнул его руки, ненавидя привязанность любого рода. Мы стояли в вестибюле местной арены, только что закончив неофициальную тренировку с клубной командой.

— Я провел с тобой два часа, — протянул я. — Почему лезешь обниматься?

— Мы друзья, — сказал Себастьян с ухмылкой.

— Хм, правда? — спросил я, зная, что это сводит его с ума.

— С дошкольного возраста, — вздохнул он, крепче обнимая меня за плечи.

— Думаю, так и есть, — сказал я смирившимся голосом, — потому что в противном случае ты был бы уже мертв.

— Это Грейсон, — прошептал девичий голос позади, и я обернулся, желая узнать, кто это говорит.

И тогда увидел ее.