Внутри меня недовольно ворочалась магия и жгла желанием ее использовать.

— Ладно, — словно почуяв мое настроение, сказал Лерчик, — мы поехали дальше. Ты хоть пиши иногда, а? А то я скоро о тебе забуду.

— Писать ему еще! Ты когда на тренировки ходить будешь? Ребятам пригодился бы твой опыт.

— Дел выше крыши! Едва нахожу время опрокинуть стакан вина.

— Ну если для вина есть минутка, то и ко мне заглянешь.

— Как только, так сразу, — усмехнулся Лерчик и махнул рукой.

Мы с бароном обменялись вежливыми поклонами, и я двинулся в сторону кареты.

— Валерий Игнатьевич, что, святыми наместниками тебя подери, это было? — прошипел я, едва мы сели на мягкие диванчики. — Нельзя было просто поздороваться. Что за цирк вы устроили?

— Не злись, Володь, у нас так принято, — Лерчик примирительно поднял ладони.

— Я был готов уже ударить магией!

— Но сдержался же. Кстати, — он сделал большие глаза, — а ты мне покажешь, как твоя магия работает?

«Конечно, покажу» — подумал я и выбросил ладони вперед, ускоряя время.

Сила выплеснулась из меня, разом накрывая карету вместе с лошадьми. Те рванули с небывалой прытью. Нас хорошенько тряхнуло. Надеюсь, колеса такое выдержат!

— Что ты сделал? — удивленно спросил Лерчик, потирая ушибленный затылок.

— Решил поскорее добраться до твоих родителей и сдать тебя им.

— Не получится, — рассмеялся он, — у тебя чека нет.

И вот что мне с ним делать?

* * *

Поместье Субботиных раскинулась в глубине ухоженного парка. Уютные дорожки, посыпанные песком, ровно подстриженные кусты, широкие лавочки — везде чувствовалась рука опытного мастера.

Когда-то давно я сам мечтал о такой красоте, пугала только стоимость проекта. Да и к чему мне эта роскошь? Большую часть времени я все равно проводил в миссиях да на базе. А там будешь рад и полудохлой герани в горшке.

Сам дом тоже производил впечатление. Строгий, даже, можно сказать, лаконичный, впрочем, не лишенный очарования.

Он построен на возвышении, в классическом стиле с широкой двойной лестницей. Между пролетами аккуратно втиснут маленький фонтан.

Я обратил внимание на герб почти под самой крышей — сфера и два скрещенных меча.

Все так и дышало историей.

— Пошли, — угрюмо сказал Лерчик, вытаскивая букет пионов и коробки с вином. — Не рассчитывай на приятную встречу.

— Ты мне это уже раз десять сказал!

— И еще раз скажу, чтобы был готов, — скривился он и выдохнул. — О, нас уже ждут.

И действительно, едва мы ступили на лестницу, двойные двери распахнулись, и к нам вышел дворецкий. Моложавый мужчина с гладковыбритым лицом и блестящими, тщательно зализанными черными волосами.

— Валерий Игнатьевич, рад вас приветствовать в поместье, — густой баритон наполнил тишину парка. — Могу ли я узнать имя гостя?

— Привет, Гриш, это его высочество Владимир Иванович Эгерман.

— Ваше высочество, рад приветствовать вас в поместье семьи князей Субботиных, — он склонил голову. — Проходите, пожалуйста, чета Субботиных скоро спустится.

Так Лерчик у нас князь! Мне на мгновение стало неловко, я раньше не задумывался над его происхождением.

С этими мыслями я прошел в прохладный холл. Первое, что бросилось в глаза — это обилие роскошных букетов в изящных вазах. Но при этом не было удушающего запаха.

Я огляделся — богатая обстановка, без излишней помпезности. Резная мебель, ковры, картины. И невероятная лестница, как и снаружи, двойная. Только эта намного элегантнее. Она будто плыла в воздухе, подпираемая тонкими колоннами.

У Субботиных отменный вкус!

Тихо хлопнула дверь, и к нам вышли хозяева.

Светлана Николаевна оказалась высокой, статной женщиной с неулыбчивым лицом и собранными в тугой пучок темными волосами. Эдакий директор школы. А вот Игнат Филиппович, наоборот, обладал приятным открытым лицом с очками на носу и копной светлых кудрей. Колоритная пара.

— Кто это к нам пожаловал? — с укором громко спросила Светлана Николаевна, наморщив носик. — Да неужели это Валерий!

— Мальчик мой! — Игнат Филиппович резво спустился по лестнице и обнял сына. — Где же тебя носило? Мне только всего нужно тебе рассказать!

— Папа, мама, позвольте представить вам его высочество Владимир Иванович Эгерман. Мой друг.

Я улыбнулся своей самой очаровательной улыбкой. Наконец, на меня обратили внимание. Брови Субботиной на мгновение дрогнули, а затем она неодобрительно посмотрела на сына.

— Рад знакомству с вами! — громко сказал я.

Мать Лерчика с поистине царской неторопливостью сошла с лестницы и присела передо мной в вежливом поклоне.