Наш малыш растет во мне, ему требуется еда, много еды. Жаль, что я не смогу одарить его своей силой. Но это и к лучшему, наверное. Мне она счастья не принесла».

Я оторвалась от письма, нахмурилась. Это что же получается, я была права? Дом создан тем, у кого не хватило возможности улучшить его? Интересно, от лица кого написаны эти письма? И что стало с этой женщиной и ее не рожденным ребенком?

Пока я ждала Ингу, прочитала все письма. Картина складывалась нерадостная. Сильная магичка оказалась практически полностью отрезана и от семьи, и от своей магии. Она появилась в этом регионе, создала дом и стала в нем жить, беременная. Она не столько писала о жизненных тяготах, с которыми ей пришлось столкнуться, сколько о своих чувствах и переживаниях. Отец ребенка, как я смогла понять, знать не знал ни о беременности возлюбленной, ни о ее жизненных проблемах.

В последнем письме магичка сообщила, что успешно родила ребенка (пол не указывался) и вместе с ним исчезает из этого мира. «Пусть живут, как знают, раз они отвергли меня», — таким было последнее предложение в письме.

Я отложила в сторону старую бумагу и покачала головой. Вот уж жизненная эпопея. И что теперь стало с той женщиной и ее малышом? Почему она сразу же не ушла из этого мира, и жила в доме всю беременность? В конце концов, почему не сообщила отцу ребенка о наследнике? Вопросы, вопросы…

В задумчивости я спустилась на первый этаж, в кухню, поставила чайник, приготовилась пить «пустой» кипяток. На улице уже срывались первые капли дождя, и скоро погода обещала залить всю округу водой с небес.

«Опять прорывается учительская жилка, — усмехнулась я про себя. — Как была учительницей русского и литературы, так и осталась, даже под личиной ведьмы. Тебе, Ирочка, сказки писать, мрачноватые, правда, но сказки».

Чайник вскипел, я налила кипяток в кружку, стала греть о нее руки. Если я осенью мерзну, то боюсь даже представить, что со мнйо станется зимой.

Инга приехала через два часа, после обеда. Ее снова подвез на телеге Сартон, дальний родственник кузнеца. Ему в очередной раз понадобилось какое-то лекарство (угу, я так и поверила), а взгляды, которые он бросал на отвернувшуюся Ингу, конечно, были не в счет. Интересно, она хоть осознает, что вскружила парню голову? Или желание стать «настоящей ведьмой» до того вскружило ей голову, что ничего вокруг она замечать не желает?

Сартон уехал под аккомпанемент начавшего накрапывать дождя.

Мы с Ингой принялись разбирать припасы. Заговор от мышей и больная младшая сестренка обошлись Сартону в две крынки молока, две куриных тушки, миску шарты и каравай хлеба.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Чем она больна? — закончив разбор продуктов, спросила я.

— Простуда, лейра, — откликнулась Инга.

Да уж. Что-то чересчур щедро ее наградили за простейшее лечение. Видимо, Сартон и правда влюбился в мою помощницу.

Но я промолчала. Смысл говорить очевидное. Инга не дурочка. Захочет — сама увидит. Нет — значит, Сартону придется раскрыться. Ну, или продолжать жить без любимой.

Мы сварили одну из тушек и употребили ее на обед, не всю, конечно, не больше трети. Следом отправились в желудок молоко и хлеб.

Непогода за окном к тому времени превратилась настоящую грозу: мрачно завывал ветер, дождь хлестал по подоконнику упругими струями, невдалеке постоянно гремел гром и сверкала молния. В общем, крышу мы перекрыли очень даже вовремя.

О своем открывшемся умении понимать местные тексты я рассказала Инге на следующий день, когда мы с ней, переделав все домашние дела, уселись с рукоделием на кухне.

Принесенная из жилой комнаты книжка со сказками мои слова подтвердила. Я легко прочитала вслух сразу два абзаца.

— А ведь всего лишь пожелала, — криво усмехнулась я. — И местная магия меня услышала. Интересно, если пожелаю сразу двадцать золотых, в дар, магия исполнит?

Инга робко улыбнулась и пожала плечами. Вот. Я тоже думаю, что вряд ли. Избирательная здесь магия.

Без мужчин за столом, лишившись части физической нагрузки, мы с Ингой ели мало. Одна цыплячья тушка лежала в подполе в вареном виде трое суток. Плюс оставалась надоевшая, но питательная шарта. Хлеб и молоко, правда, мы употребили довольно быстро. Я очень хотела обнаружить где-нибудь если не настоящий чай, то хотя бы травы, даже желание загадывала, но ничего не получилось, и приходилось пить кипяток.

Все когда-нибудь приходит к концу, и через неделю закончились наши припасы. Все это время погода за окном лишь ухудшалась: ветер усиливался, дождь был похож теперь на небольшой водопад, а гром гремел так, что с непривычки мы с Ингой каждый раз вздрагивали. Так и казалось, что небо над головой расколется на сотни тысяч обломков, и один из них упадет на усадьбу, в наказание за наши с Ингой многочисленные грехи.