- Мы не знаем, в каких условиях она «бросила» тебя, — выделил голосом слово «бросила» Гортон, — и почему до сих пор не вернулась. Миролава росла упрямой, своевольной, вздорной девочкой. И очень закрытой. Она не доверяла никому, кроме, разве что, брата. Я правильно понял, что ты не успела познакомиться со своим отцом?

«А он у меня есть?» — чуть не ляпнула я, но вовремя прикусила язык. Конечно же, есть, не ветром же меня надуло. Но я так привыкла жить всю свою жизнь без мужчин, что с трудом воспринимала сейчас информацию о любых родственниках мужского пола, будь то дядя, дед или отец.

— Я понятия не имею, кто мой отец, — ответила я. — В усадьбе хранятся письма Миролавы, так и не отправленные, к тому, кого она любила. Но имя там указано не было. Да я до последнего времени и не подозревала, что имею хоть какое-то отношение к этим письмам.

— Ты дочь императора драконов, это читается в твоей ауре, — Гортгн испытующе смотрел на меня, как будто ждал какой-то определенной реакции на э\ти слова.

А я… Я просто сидела в кресле и старалась вспомнить, что я знаю о драконах. Чешуйчатые ящеры, которые умеют оборачиваться людьми и летать. Это что получается, мой отец тоже умеет летать? Я — дочь дракона и богини? Да уж…

— Ирина, — позвал меня Гортон, дождавшись моей реакции.

— Ира, — механически поправила я его. — Ирина — полное имя. Ира — краткое, для друзей и родных.

— Ира, отомри, — усмехнулся Гортон. — Ничего ужасного ты не узнала.

Ну, это как посмотреть…

— Мне нужно будет с ним увидеться? — я все же ляпнула глупость, это читалось на лице Гортона.

— И, думаю, не один раз, — иронично сообщил он.

«Зачем?» — так и просилось на язык, но в этот раз я его прикусила и просто кивнула.

— Вставай, — Гортон поднялся из своего кресла, подошел к моему и протянул мне руку. — Пойдем, познакомлю тебя с твоей бабушкой, богиней судьбы. Думаю, она обрадуется обретению внучки.

Теперь еще и бабушка. Нет, сегодня определенно не мой день.

Но я подала руку Гортону, он помог мне выбраться из объятий кресла, и мы вышли из комнаты. За порогом простилался длинный, широкий, хорошо освещенный коридор, буквально утопавший в коврах, постеленных на всем его протяжении. Пока мы шли, мои ноги проваливались в густой и мягкий ворс. Ощущение было, как будто я тону в песках. Впрочем, я всегда отличалась пессимистичным взглядом на мир.

Через несколько дверей, то и дело появлявшихся с обеих сторон от нас, Гортон остановился, потянул за ручку очередной двери, выкрашенной в молочный цвет.

На этот раз мы зашли в классическую гостиную. Светлая, просторная, с высоким потолком, она вмещала в себя не так уж много мебели: три кресла у небольшого столика посередине комнаты, небольшой диванчик у окна, занавешенного бежевыми занавесками, тахту у дальней стены и ковер под ногами. Все. Наверное, потому и дышать в комнате было легко. Мне, по крайней мере.

На диванчике сидела и вязала женщина неопределенного возраста. Невысокого роста, пухлая, но не сказать, чтобы толстая, в темно-синем платье, белом чепце и закрытых домашних тапочках, она полностью ушла в работу и не обратила ни малейшего внимания на наше появление.

— Амина, — позвал Гортон.

Женщина отвлеклась, подняла голову, несколько секунд внимательно всматривалась в меня, потом ахнула и подскочила с диванчика.

Через несколько секунд она уже сжимала меня в объятиях.

— Детка, — наконец-то отстранившись, произнесла она с теплом в голосе, — милая моя, я и не знала, что у Миролавы есть дочь…

— Она тоже не знала, до последних минут, — хмыкнул Гортон. — Давайте все сядем и пообщаемся.

Общаться мне не хотелось. Хотелось домой. Но моего мнения прямо сейчас никто не спрашивал. Поэтому пришлось сесть в одно из трех кресел. Удобное, с высокой спинкой и широкими подлокотниками, оно позволяло расслабиться и забыть о насущных проблемах. Но такой роскоши прямо сейчас я позволить себе не могла.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Новоявленные родственники уселись в оставшиеся два кресла.

Пока Гортон вкратце рассказывал Амине, что к чему, я с грустью думала, что моей спокойной тихой жизни, похоже, пришел конец. Вряд ли меня оставят в покое. Теперь, когда у богов появилась новая игрушка в моем лице, можно было ожидать каких угодно шагов с их стороны. Они все сделают из любви ко мне, конечно же…

— Тяжелая у тебя выдалась жизнь, милая, — внимательно выслушав недолгий рассказ Гортона, вздохнула Амина. — Ну ничего, теперь ты дома, с родными. Теперь тебе точно нечего бояться.