— Мы с ним слишком разные. У нас разное все: и воспитание, и социальное положение, и отношение к окружающим, и уровень образования. Да и эта связь. Если я правильно поняла, она еще не проявилась, а значит, мы сможем спокойно прожить…

Я не договорила: дед расхохотался, весело, душевно, аж до слез из глаз, как будто услышав очень смешной анекдот. Нортон же наоборот смотрел на меня с недоумением. Но молчал.

— Спасибо, детка, — отсмеявшись, проговорил дед, — давно у меня не было такого хорошего настроения. Милая, а ты точно с нами, родственниками, разговаривала, а не доклад перед толпой существ читала?

Я покраснела. Ну что поделать, если работа в школе приучила меня выражать мысли четко и ясно. И с коллегами, и с учениками я говорила подобным тоном. С Ингой — нет, и то потому что общались мы исключительно на бытовые темы. Здесь же, когда пришла поря объяснять, а то и отстаивать свою точку зрения, я снова вернулась к привычной манере общения.

— В моем мире я работала учительницей, — пояснила я, — долго работала. Оттуда осталась привычка так говорить.

— Ясно, — кивнул дед. — Нужно дать тебе книгу об избранных, чтобы ты прочитала все в подробностях. Видишь ли, Ира, ваша связь, — тут он усмехнулся, — давно «проявилась», как ты выражаешься. Иначе твой избранный не появился бы именно в этой деревне. И потом, в мире полно травниц, разбирающихся в ядах. Но эта парочка пришла за твоей помощницей. Почему, как ты думаешь? Потому что девчонка зависит от тебя. А нужна была ему ты. Он чувствовал это на подсознательном уровне, только не мог себе объяснить причину.

— Кто он? — прервал деда Нортон. Судя по его напряжению, с которым он сидел в кресле, он не ждал хороших новостей.

— Арнольд фон Ронский, лорд Южных земель и кронпринц оборотней, — сообщил дед.

Нортон расслабился. Похоже, он ждал чего-то похуже.

— Достойный мужчина, — кивнул он, — воин.

— А я — учительница в прошлом, сейчас, правда, непонятно кто, — устав ходить вокруг да около, произнесла я. — Мы с ним не сойдемся характерами. Слишком разные. Какой брак? Зачем он нужен?

— Странные мысли у женщины, — заметил Нортон.

— В моем мире, пусть и бывшем, женщины могли реализовать себя, не только рожая детей и живя с мужем, — я поднялась. — Предлагаю на сегодня закончить разговор. Нам троим есть, о чем подумать. Я сейчас отдам письма Миролавы.

— Ты нас выпроваживаешь? — насмешливо спросил дед.

Я кивнула, подошла к столу, открыла тайник и вытащила стопку писем.

— Я не закончила уборку.

Дед фыркнул. Нортон аккуратно взял письма и посмотрел на меня:

— Ты собираешься продолжать жить здесь?

— Пока — да.

— Дня три, не дольше, — деду явно нравилось выводить меня из себя, — потом я приду сюда снова, на этот раз с твоим избранным. А дальше будет уже так, как вы оба решите. Оба, Ира.

Я промолчала. Даже доброго пути желать обоим им нес тала. Не хотела.

Портал закрылся. Я осталась в комнате одна. Избранный. Зачем мне избранный в моей спокойной, налаженной жизни?

Словно в ответ на мои мысли в комнате внезапно материализовались продукты, много продуктов, на полгода точно хватит. И сверху записка от деда:

«Жди нас с твоим женихом. Не смей сбегать».

Да было бы, куда. По такому снегу точно не побегу.

Продукты мы с Ингой собрали в различные емкости, в том числе и ведра, и перетащили в несколько подходов на первый этаж, на кухню. Там аккуратно выложили небольшой горкой и только потом стали разбирать.

Дед действительно расщедрился. А может, действовал с мыслью: «Отправлю ей всего много и сразу, пусть ест и не думает ни о чем». В любом случае, еды здесь было прилично, сразу на несколько месяцев. Тушки цыплят, свиные окорока, килограммы картошки, шарты и норгары, — крупы для благородных слоев населения — сортона, лочики, айнар, конфеты типа земных мармеладок, только слаще на вкус, два вида печенья, сухого и сладкого, молоко, хлеб, сухари, подсолнечное масло, в этом мире немного горчившее, несколько замороженных рыбин, овощи, фасоль, сезонные овощи, мука и даже соль…

— Твои односельчане нас весной не узнают, — проворчала я, взглядом генерала на плацу обозревая это богатство. — Приедут сюда на телегах, а мы в дверь не пролезем.

Инга только улыбнулась. И правильно, отвечать было нечего. И так понятно, что тут есть не переесть.

Все, что хранилось долго, мы отправили в подпол. Крупу расфасовали по емкостям и заставили ими всевозможные шкафы. Бакалею и хлеб оставили на обеденном столе. На ужин решили пожарить рыбу и сварить суп из картошки и овощей. Благо все ингредиенты имелись.

Провозились мы долго, правились лишь у вечеру, к самому ужину.