Испорченный король читать онлайн
– Экзистенциализм, – говорю я. – Когда-нибудь слышал о таком?
– Скучно и нелогично. Дальше?
Я играю вилкой на тарелке. Если бы он считал это скучным и нелогичным, он бы не стал хранить экземпляр «Тошноты». Я чертовски уверена, что он вернул свой в библиотеку, как только закончил с ним.
– Ты когда-нибудь читал какую-нибудь книгу Жан-Поля Сартра? – подсказываю я.
– Несколько. – Он молчит так долго, что я думаю, он закончил говорить. – Моя мать питала слабость к французским философам.
Что с ней случилось?
Вопрос вертится у меня на кончике языка, но я сомневаюсь, что он на него ответит, и я не хочу показаться назойливой, поэтому спрашиваю:
– Что еще ей нравилось?
– Я. – Он улыбается, казалось, погруженный в свои мысли. – Я думаю, что я единственный человек, который ей нравился.
– А как насчет твоего отца?
– Может быть, в какой-то момент, но я никогда не был свидетелем этого. Она дистанцировалась от Джонатана так же сильно, как он дистанцировался от нее. Его работа была на первом месте. Его брат, Лев и я заняли второе место. Она всегда была последней.
Мое сердце сжимается при мысли о молодом Эйдене и его маме, которых отец игнорирует из-за работы. Но в то время у него, по крайней мере, была мать. Возможно, его трансформация началась после того, как он потерял ее. Это означает, что я права, предполагая, что смерть Алисии Кинг сыграла значительную роль в формировании его девиантной личности.
– Я понимаю, что значит иметь родителей-трудоголиков, – сочувственно говорю я.
– Твои настоящие родители были трудоголиками?
– Я не знаю. – Всякий раз, когда их упоминают, меня пронзает острая боль. Может быть, именно это чувствует Эйден, когда говорит о своей матери.
– Что значит «ты не знаешь»?
– Я же говорила тебе, что не помню своей жизни до пожара. Единственные родители, которых я помню, – это тетя Блэр и дядя Джексон.
На его лице появляется задумчивое выражение. Оно исчезает так быстро, что я бы его и не заметила, если бы не наблюдала за ним так пристально.
– Я понял.
– Хреново иметь родителей-трудоголиков.
Он приподнимает плечо.
– Не совсем. Джонатан может быть трудоголиком сколько угодно. Я все равно уезжаю в колледж.
Я пережевываю салат, прежде чем заговорить.
– Ты собираешься профессионально заниматься футболом?
Он смеется, и это самый сексуальный звук, который я когда-либо слышала.
– Ты действительно думаешь, что Джонатан Кинг позволит своему единственному сыну стать футболистом?
– Но он позволил твоему кузену.
– При условии, что он одновременно учится в университете.
– Оу.
– Мне нравится футбол, но он никогда не был моей конечной целью. Это короткая карьера, и она незначительна в общей схеме вещей. Джонатан и я согласны с этим.
Я возвращаюсь к ковырянию в своей еде.
– Тогда какие у тебя планы относительно колледжа?
– Оксфорд. – Кажется, ему скучно.
Моя вилка застывает на тарелке. Невидимые руки сжимают мою грудь. Почему знание того, что мы будем на разных концах страны, причиняет такую боль?
Я заставляю себя улыбнуться.
– Ух ты. Тебе действительно нужно усердно потрудиться для этого.
– Как ты думаешь, почему я остаюсь в первых пяти процентах? – Он подмигивает.
Иногда я забываю, что он один из лучших студентов в КЭШ.
– Твой отец перекидывается парой слов с учителями?
– Моему отцу не нужно ничем перекидываться. Они бы сделали это сами. – Он отхлебывает колу. – Впрочем, мне не нужен толчок. Я могу получить баллы.
– Правда? – мой голос звучит так же подозрительно, как я себя чувствую. – Я не видела, чтобы ты занимался даже во время выпускных экзаменов.
Он хихикает, в глазах поблескивает озорство.
– Ты меня сталкеришь.
– Я просто говорю, что те, кто входит в первую десятку, больше заботятся о своих оценках, чем ты.
– Это потому, что вы, ребята, работаете усерднее, вместо того чтобы работать умнее. Что тебе даст рабская работа ради оценок?
– Я не знаю, – издеваюсь я. – Хорошие университеты?
– И что потом? Элитную работу. Дорогой дом в элитном районе. Немецкий автомобиль. Жену. Детей. Сплошное клише. Что после?
Кажется, ему наскучил весь этот список, но, с другой стороны, почему бы и нет? С самого своего рождения он уже знает, что у него будет все это, не прилагая никаких усилий. Ему было суждено стать наследником.
Кто-то другой, возможно, и почувствовал бы это давление, но Эйден – полная противоположность. Он живет ради испытаний, поэтому все намеченное будущее, должно быть, выглядит таким унылым в его глазах.
– Если бы все зависело от тебя, что бы ты сделал? – я спрашиваю.
Он резко поднимает голову, как будто его застали врасплох, затем ухмыляется.
– Похитил тебя в свою пещеру.