Ксандер засовывает мяч под мышку. Он тоже одет в повседневные джинсы и джинсовую куртку.

– Это было всего один раз, Марго, перестань.

– Да, Марго. – Ронан язвит. – Не будь диктатором.

– Ты не имеешь права голоса. Ты чуть не спалил мою кухню на выходных. Я не могу поверить, что я не могу взять выходной и быть уверенной в том, что ты не разгромишь все.

Ронан застенчиво улыбается, и Эйден говорит:

– Вот и все. Никому больше не разрешается заходить на кухню Марго.

– Это мой мальчик. – Она тепло улыбается ему.

Когда Эйден улыбается в ответ, я поражена тем, насколько прекрасна его искренняя улыбка. Я ищу признаки того, что это маска, но прямо здесь, в своем доме, с самым близким человеком, который у него есть, с семьей, он выглядит беззаботным.

– И никто не заберет Марго. – Он бросает многозначительный взгляд на Ксанедра и Ронана.

Последний фыркает.

– Я не перестану пытаться.

Ксандер приподнимает плечо.

– Я тоже.

– Прекратите это, мальчики. – Марго встает между ними. Ее миниатюрность почти комична по сравнению с их ростом. – Не ссорьтесь при Эльзе. Не каждый день Эйден приводит свою девушку.

Девушку.

Я не знаю, почему мои щеки вспыхивают при этом слове. Мы с Эйденом никогда не говорили о том, кто мы друг для друга. Мы даже еще не заявляли о наших отношениях официально.

Я смотрю на Эйдена, но у него все то же бесстрастное выражение лица, которое приводит меня в бешенство.

Ксандер обнимает меня за плечи и притягивает к себе. Он так близко, что мои ноздри наполняются запахом его дорогих духов.

– Сначала она была моей девушкой, не так ли, дорогуша?

В одно мгновение Ксандер стоит рядом со мной, а в следующее его отталкивают назад, и мое плечо освобождается от его руки. Эйден хватает его за воротник куртки и тащит прочь.

С чипсом в руке Ронан наклоняет голову, чтобы прошептать дразнящим тоном:

– Не говори ни слова о предложении секса втроем. От этого зависит моя жизнь.

Все еще прижимая к себе Ксандера, Эйден хватает Ронана за затылок.

– Мои чипсы! – Ронан прижимает миску к груди, когда Эйден утаскивает их обоих прочь.

– Скажи всем, что я был хорошим человеком! – Ронан кричит мне через плечо. – Я хочу, чтобы эта строчка была на моем надгробии: у него был 7-дюймовый член, и он хорошо им пользовался.

Мы с Ксандером разражаемся смехом, когда все они исчезают за углом.

– Мальчишки. – Марго качает головой и ставит оставшиеся тарелки с чипсами на поднос.

– Давайте я помогу, – предлагаю я, ставя свой рюкзак на табурет.

– Все в порядке, милая. Я справлюсь.

– Пожалуйста, позвольте мне. Дома я все делаю сама. – Я не привыкла, чтобы люди прислуживали мне.

– В наши дни так редко можно найти ответственных подростков, – она отходит в сторону и указывает на другой поднос.

После того как она добавляет еще несколько закусок, мы выносим подносы из кухни.

– Вы давно здесь живете? – спрашиваю я.

– Я здесь с тех пор, как родился Эйден. – На ее лице появляется выражение ностальгии. – Он был моим мальчиком.

– Вы вырастили его?

– Я это сделала, – говорит она с гордостью.

– Значит, вы знали его мать? – Я проявляю любопытство, но надеюсь, она не возражает.

– Бедная женщина умерла слишком рано.

Я как кошка, которая поймала рыбу и готова на все, чтобы сохранить ее.

– Эйден мало говорит о ней.

– Ему нечего о ней говорить, – теплый тон Марго становится язвительным. – Алисия была не в себе и принимала всевозможные таблетки.

Я замечаю нотку смятения в тоне Марго, как будто она либо ненавидит Алисию, либо ненавидит то, что она сделала. Вероятно, последнее, поскольку самоубийство Алисии, должно быть, ранило Эйдена, а Марго, похоже, заботится о его благополучии.

Я собираюсь расспросить ее еще немного и узнать, было ли это самоубийством или несчастным случаем, но Марго останавливается.

– Я забыла соль.

– Я вернусь с вами.

– Нет-нет, иди. Игра вот-вот начнется, и мальчики будут проигрывать без своих чипсов. – Она указывает в конец коридора. – Кинозал находится за углом.

Конечно, у них есть кинозал. Почему я решила, что мы будем смотреть игру в гостиной, как нормальные люди?

Когда Марго тащится обратно туда, откуда мы пришли, я вздыхаю и продолжаю свой путь. Я останавливаюсь в конце коридора. Марго забыла упомянуть, в какую сторону мне повернуть: налево или направо. С обеих сторон одинаково длинные коридоры.

Раздаются шаги. Может быть, дворецкий или кто-нибудь из мальчиков вернулся, и я могу спросить их.

По мере приближения шаги становятся более размеренными и уверенными, я представляю, что именно так должны звучать шаги премьер-министра или президента.