– Эйден! – Мой голос понижается, когда я поворачиваюсь вполоборота, так что моя спина упирается в его согнутое бедро. – Что ты делаешь?

Его металлический взгляд медленно, хищно скользит по мне. Вот так в игру вступает отвратительная, психованная сторона Эйдена. Просто потому, что я иногда не замечаю его натуры, это не значит, что она исчезает.

– Ты согласна с тем, что я сказал ранее?

– Нет, пока ты не скажешь мне почему. – Я сжимаю губы в тонкую линию, чтобы не наброситься на него и не устроить сцену.

– Неправильный ответ. – И вот так просто его внимание возвращается к игре.

Я отталкиваюсь от него, но он мертвой хваткой сжимает мой локоть, не давая мне вырваться.

Разочарованно вздохнув, я придвигаюсь ближе к Ким, насколько позволяет его хватка.

Ее темно-синее платье в полоску доходит до середины бедер и сбивается внизу. Румянец заливает ее щеки, а зрачки расширяются. Она определенно пьяна.

Я пытаюсь отобрать у нее пиво. Одному богу известно, что Эйден в него подлил. Я хочу думать, что он не причинил бы вреда Ким и что он не из тех, кто накачивает девушек наркотиками, но он психованный демон, который не остановится, пока не получит то, что хочет.

Ким для него не человек. Она всего лишь средство для достижения цели.

Она прижимает пиво поближе к груди и надувает губы, как будто я хочу отнять у нее любимую игрушку.

– Ким. Давай, ты уже достаточно пьяна.

– Не-а, – невнятно произносит она. – Я абсолютно трезвая, Элли.

Следующие несколько минут я безуспешно пытаюсь разлучить ее с пивом.

Эйден наблюдает за этим с такой бесстрастной холодностью, что мне хочется дать ему пощечину.

Я не знаю, как он догадался, что Ким становится дикой, когда напивается, но он использует это в своих интересах.

Первая половина игры заканчивается со счетом 0:0. Ксандер и Ронан наконец садятся. Ронан поглощает чипсы как изголодавшийся солдат на войне, в то время как Ксандер бросает суровые взгляды в сторону Ким.

Когда звучит гимн Европы, она, пошатываясь на нетвердых ногах, поет вместе с ними от всего сердца. На невнятном немецком. Я знала, что она берет уроки немецкого, но я не знала, что она так свободно говорит на нем.

Ронан прикладывает руку к сердцу, ставит миску с чипсами так, словно это чашка, и подпевает. На тарабарском языке.

Коул усмехается:

– Ну какого черта!

Он встает так, чтобы Ким оказалась между ним и Ронаном, и поет «Оду радости» на более совершенном немецком, чем у Ким, – хотя, вероятно, это потому, что он не мертвецки пьян, как она.

– Не порти мне настроение, капитан! – Ронан бросает в него чипс. – Пой на том языке, который мы все знаем.

Я смеюсь как над его глупостью, так и над непринужденной улыбкой Ким и ее невнятными словами. Это того стоит, если она хорошо проводит время.

Я пытаюсь встать и присоединиться к ним, но Эйден хватает меня за руку и смотрит на Ксандера с серьезным лицом.

– Хэй, Найт. Может, тебе стоит отвезти Рид домой, пока ее родители не забеспокоились?

– Нет! – Я кричу в тот самый момент, когда песня обрывается.

Все взгляды обращены на меня, как будто это я маньяк, который только что предложил Ксандеру, заклятому врагу Ким, подбросить ее домой.

Мои щеки пылают, когда я бросаю на Эйдена суровый взгляд, от которого он бы вполне мог вспыхнуть или даже смутиться, если бы был хоть сколько-нибудь близок к человеку.

Я рывком поднимаюсь на ноги и вытаскиваю его из комнаты. Я удивлена, что он следует за мной не говоря ни слова.

– Не двигайся, Ким, – говорю я ей и обращаюсь к Ксандеру: – И не прикасайся к ней.

Коул кивает в мою сторону, словно подтверждая. Я не знаю, почему я ему доверяю, но это так.

Ронан, кажется, не обращает внимания на весь этот беспорядок, занятый тем, что набивает рот чипсами и закусками.

Как только мы оказываемся снаружи, я захлопываю дверь и вхожу в комнату Эйдена.

– Перестань использовать Ким, чтобы заставлять меня что-то делать.

– А если я скажу нет? – Он крут, настолько крут, что жар в моем теле зашкаливает.

– Ким – моя лучшая подруга.

– Я это знаю.

– Тогда как ты можешь предлагать отправить ее домой с ее обидчиком? Что, если он причинит ей боль? Ты собираешься взять на себя ответственность за это?

– Я не беру на себя ответственность за дерьмо других людей. Кроме того, если бы Найт хотел причинить ей боль, он бы сделал это много лет назад, а не сейчас.

– Дело не в этом!

– Тогда в чем же?

– Если тебе нужно мое доверие, ты не можешь использовать благополучие моей лучшей подруги, чтобы угрожать мне. Это заставит меня доверять тебе меньше, а не больше.

– Если бы ты согласилась, я бы не стал использовать ее. Держись подальше от Джонатана, и я буду держаться подальше от Рид. Это простая сделка.